Зоя - Стил Даниэла

— Ты уже вручила Зое наш подарок? — Она снова улыбнулась.

Усталость делала эту обычно сдержанную женщину мягче и благодушней.

— Ну конечно! — воскликнула Зоя, показывая на стол, где стоял флакончик «Лила». — Это мои самые любимые!

Царица вопросительно взглянула в глаза дочери, а та, хихикнув, выскочила из комнаты.

— Как здоровье дяди Ники? — учтиво осведомилась Зоя.

— Он здоров, но, знаешь ли, мы с ним почти не виделись. Бедный! Приехал из армии отдохнуть, а оказался в карантине: у всех — корь.

В эту минуту вернулась Мари, прижимая к груди что-то, завернутое в одеяло. Слышалось тоненькое попискивание, словно там была птица, а потом из попонки высунулась коричнево-белая мордочка с длинными шелковистыми ушами. Весело поблескивали глазки цвета оникса.

— Ах, какая прелесть! — закричала Зоя. — Я же несколько недель не видела щенков! — Она протянула к нему руку, и щенок тотчас принялся облизывать ее.

— Это девочка, ее зовут Сава, — с гордостью произнесла Мари, любуясь восхищенной подругой. — Мы с мамой хотим подарить ее тебе. — И она протянула ей щенка.

— Мне?! О, бо… Но что же я… — «Что же я скажу маме», — чуть было не вырвалось у нее, но, боясь лишиться подарка, она прикусила язык. Императрица все поняла и так.

— Ах, да ведь Наталья, кажется, не очень любит собак… Я совсем забыла… Она, наверно, рассердится на меня?

— Нет-нет, что вы, совсем наоборот! — на ходу придумывала Зоя, взяв на руки щенка, который лизал ей нос и щеки. Зоя отдернула голову, пока он не добрался до ее волос. — Какая она чудная! Неужели это мне?

— Ты окажешь мне большую услугу, дитя мое, если возьмешь ее. — Царица улыбнулась и села на стул.

Вид у нее был очень утомленный. Зоя заметила на ней косынку с красным крестом и форменное платье сестры милосердия. Неужели она и сегодня ухаживала за ранеными в госпитале? Ведь у нее на руках были еще четверо заболевших детей и Анна Вырубова.

Александра неукоснительно выполняла свои обязанности сиделки и требовала того же от дочерей.

— Мама, хочешь чаю?

— Очень. Вот спасибо тебе, Машенька.

Мари позвонила, и появившаяся горничная принесла чашку и чайник.

— Здорова ли бабушка? — спросила царица. — Я так давно ее не видела. Столько забот, что я совсем не бываю в Петрограде.

— Благодарю, тетя Алике, здорова.

— А родители?

— Все хорошо, тетя Алике. Только мама тревожится, что Николая могут отправить на фронт, — нервы ее вконец расшатались.

Графиня Наталья Юсупова вообще отличалась нервностью, и достаточно было пустяка, чтобы вывести ее из душевного равновесия. Муж оберегал ее, безропотно снося все ее капризы и прихоти, потакая ей решительно во всем. Царица доверительно говорила Мари, что, к счастью, Зоя не унаследовала от матери ее вялой томности — она была полна огня и жизни и меньше всего напоминала поникшую камелию. При упоминании Натальи перед глазами всегда возникала одна и та же картина: бледная блондинка, вся в белом шелку, с необыкновенными жемчугами в ушах и на шее, бессильно откинулась на спинку стула, с застывшим в глазах ужасом, словно жизнь для нее — непосильное бремя; После начала войны царица обратилась к ней с просьбой поработать в Красном Кресте, но Наталья без обиняков ответила, что ей это будет не под силу… Сейчас царица воздержалась от комментариев, сказав только:

— Кланяйся ей от меня.

Лишь теперь Зоя спохватилась, что за окнами совсем темно. Стремительно поднявшись, она в ужасе взглянула на часы:

— Боже! Мне давно пора быть дома! Мама будет в ярости!

— Да уж! — засмеялась царица и погрозила ей пальцем:

— Только, пожалуйста, не лги, а не то запутаешься вконец. Воображаю, в какой ужас придет Наташа, узнав, что ты была у нас… Ты ведь могла заразиться.

Ты болела корью?

— Нет! И сейчас не заболею, ну а если все же подхвачу заразу, значит, так тому и быть! — Она звонко рассмеялась, с беспечной отвагой махнув рукой. За этот озорной, отчаянный нрав ее и любила Мари.

— Поезжай скорей, — сказала царица, — а мне пора к моим болящим. — И, поцеловав обеих девочек, вышла из комнаты.

Мари, вытащив щенка из-под стола, снова завернула его в попонку и протянула Зое:

— Не забудь!

— Неужели ты правда отдаешь ее мне?

— Да. Она для тебя и предназначалась, просто я хотела сделать сюрприз. Положи ее за пазуху, под шубой она не замерзнет. — Коккеру было только семь недель от роду. Зоя пленилась им, как только увидела — в первый день Рождества, когда они всей семьей обедали в Царском. — Только бы мама не выставила тебя вместе с нею из дому.

— Ничего, я скажу, что тетя Алике будет в ужасе, если собачка вернется к ней. Не посмеет же она огорчать императрицу!

Девочки со смехом сбежали вниз, Зоя стала надевать шубу и соболий капор, под которым спрятались ее огненные пряди. Потом обняла Машу:

— Пожалуйста, постарайся не заболеть!

— И не подумаю даже. — Маша передала ей щенка, протянула флакончик, а горничная доложила, что лошади поданы.

— Через денек-другой я снова приеду! Обещаю тебе! Спасибо за подарки. — Зоя еще раз порывисто обняла Мари и сбежала с крыльца, у которого стояла тройка. Федор сидел на козлах: щеки и нос у него были ярко-красные — он как следует выпил со своими приятелями, дожидаясь барышню, — чтобы не замерзнуть на обратном пути в Петроград. Он помог Зое забраться в сани. Снег, к счастью, перестал.

— Федор, гони вовсю! Если я опоздаю, такое будет!..

Но Федор и сам знал, что должен поспеть вовремя.

«Должно быть, все уже будут сидеть за столом, — думала Зоя, — а тут я, да еще с собакой!» Она засмеялась.

В морозном воздухе щелкнул кнут, и вороные резво взяли с места. В следующую минуту они были уже за воротами и вихрем неслись через Царское Село на тракт.

Сани летели по Невскому проспекту. Зоя прижимала к себе щенка и пыталась придумать уважительную причину своего отсутствия. Тщетно. Она понимала: раз Федор с нею, особенно беспокоиться не станут, но мать наверняка будет вне себя от гнева — мало того что Зоя опоздала, но еще и привезла с собою собачку.

Впрочем, ее она представит домашним потом.

На углу Фонтанки Федор круто свернул налево, и лошади, чуя родное стойло, сами, без понуканья, прибавили рыси. Федор распустил вожжи и уже через полминуты высаживал барышню у крыльца. Зою вдруг осенила счастливая мысль: она вытащила завернутого в попонку щенка из-за пазухи и протянула его кучеру.

— Федор, — произнесла она, глядя на него умоляюще. — Пожалуйста… Это подарок государыни… Возьми пока, отнеси на кухню, отдай Галине. А потом я за ней спущусь. Щенка зовут Сава. — В глазах Зои появился страх, когда Федор со смехом покачал головой.