Братья по крови - Робертс Нора

Холодная вода обожгла его.

Фокс тут же брызнул ему в лицо, полностью ослепив, и, не дожидаясь ответа, поплыл к зарослям рогоза. Едва Кэл протер близорукие глаза, как в воду сиганул Гейдж, снова ослепив его.

– Потише, парни!

От плывшего по-собачьи Гейджа расходились мелкие волны, и Кэл без труда обогнал его. Он плавал лучше приятелей. У Фокса была скорость, но он быстро уставал. А Гейдж… словно сражался с водой.

Кэл боялся – какая-то часть его души этого даже желала, что когда-нибудь придется применить приемы спасения на воде, которым обучил его отец, чтобы не дать утонуть Гейджу.

Он представлял, как Гейдж и Фокс с благодарностью и восхищением смотрят на него, и тут чья-то рука схватила его за ногу и потянула на дно.

Кэл точно знал, что это рука Фокса, но, оказавшись под водой, почувствовал, как душа ушла в пятки. В приступе паники он беспомощно барахтался, забыв обо всем, чему его учили. Вырвавшись из пальцев, стискивавших его лодыжку, Кэл приготовился вынырнуть на поверхность и в эту секунду заметил какое-то движение слева.

Оно, вернее, она – будто скользила к нему сквозь толщу воды. Волосы струились во все стороны от белого лица, глаза были черными и бездонными. Она протянула руку, и Кэл открыл рот, собираясь закричать. Захлебнулся и с трудом вынырнул на поверхность.

В ушах стоял ее смех, отдававшийся каким-то дребезжащим эхом, похожий на звук старенького транзистора, который иногда слушал отец. Страх подступал к горлу, и Кэл с трудом доплыл до мелководья.

– Я ее видел. Я ее видел. В воде… я ее видел, – бормотал он, пытаясь выбраться на берег.

Перед его глазами стояла картина – она плывет к нему, стремительная, как акула, с такими же острыми, похожими на ножи зубами.

– Вылезайте! Вылезайте из воды! – Задыхаясь, Кэл на четвереньках прополз по скользкой траве, оглянулся и увидел друзей, бредущих по воде. – Она здесь. – Он едва сдержал всхлип и нагнулся, чтобы достать очки из кеда. – Я ее видел. Выходите. Быстрее!

– Ой, привидение! Помогите, помогите! – Фокс ушел под воду, сделав вид, что захлебывается.

Кэл вскочил; пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Голос звенел от ужаса и ярости:

– Выходите, черт бы вас побрал!

Улыбка сползла с лица Гейджа. Он пристально посмотрел на Кэла и схватил за руку Фокса, который со смехом вынырнул на поверхность.

– Вылазим.

– Да ну. Придуривается из-за того, что я его утопил.

– Он не шутит.

Фокс поежился – то ли на него подействовал серьезный тон Гейджа, то ли выражение лица Кэла, на которого он наконец посмотрел. Он поспешно поплыл к берегу и несколько раз со страхом оглянулся.

Гейдж последовал за ним, отчаянно загребая по-собачьи – этот стиль всегда вызывал у Кэла опасения.

Когда друзья выбрались на берег, Кэл без сил опустился на землю. Подтянул колени к груди и уткнулся в них лицом. Его била дрожь.

– Эй. – Фокс переминался с ноги на ногу; с него капала вода. – Я просто потянул тебя за ногу, а ты уже с ума сходишь. Мы же баловались.

– Я ее видел.

Фокс присел на корточки и откинул с лица мокрые волосы.

– Парень, ты же ничего не видишь без этих двух стекляшек.

– Заткнись, О’Делл. – Гейдж присел рядом с ними. – Что ты видел, Кэл?

– Ее. У нее волосы плавали вокруг головы, а глаза… глаза были черными, как у акулы в «Челюстях». На ней было длинное платье с длинными рукавами, и все такое, и она протягивала руки, как будто хотела меня схватить…

– Костлявыми пальцами, – вставил Фокс, но презрительное замечание не попало в цель.

– И вовсе не костлявыми. – Кэл поднял голову; глаза за толстыми линзами очков сверкали яростью и страхом. – Я тоже так думал, но только они выглядели… вся она выглядела… как живая. Не привидение и не скелет. Я ее видел, честное слово. Я не придумываю.

– Черт. – Фокс еще на шаг отодвинулся от пруда, затем вполголоса выругался, оцарапав руку о колючие кусты. – Черт, поранился. – Он вырвал пучок травы и принялся стирать кровь.

– Даже не думай. – Кэл заметил, как Гейдж смотрит на воду – он узнал этот любопытный блеск в его глазах. – Никто туда не пойдет. Все равно ты плохо плаваешь.

– А почему ее видел только ты?

– Не знаю, но мне все равно. Просто нужно валить отсюда.

Кэл вскочил, схватил джинсы и принялся натягивать их, но в этот момент увидел спину Гейджа.

– Черт. У тебя на спине живого места нет.

– Старик обработал вчера вечером. Ерунда.

– Ну да. – Фокс обошел его вокруг, внимательно разглядывая. – Должно быть, больно.

– От воды легче.

– У меня есть аптечка… – начал Кэл, но Гейдж оборвал его:

– Я же сказал – ерунда. – Он схватил рубашку и поспешно надел. – Если у вас двоих нет яиц, чтобы вернуться и посмотреть, что там такое, тогда идем.

– У меня нет, – упавшим голосом произнес Кэл, и Гейдж рассмеялся.

– Тогда надевай трусы, чтобы я не гадал, что там болтается у тебя между ног.

Фокс открыл пакет «Литл Деббис» и банку кока-колы из той упаковки, которую он купил на рынке. Происшествие на пруду и шрамы на спине Гейджа были слишком важными вещами, чтобы их обсуждать. Не дожидаясь, пока высохнут волосы, мальчики снова тронулись в путь, на ходу жуя печенье и передавая друг другу банку теплого напитка.

Когда под музыку Бон Джови они преодолели половину пути, Кэл принялся размышлять о том, что видел. Почему он один? Почему лицо девушки было так отчетливо видно в мутной воде, хотя его очки лежали в кеде? Неужели он ее и вправду видел? С каждым шагом, отдалявшим его от пруда, Кэлу все легче было убедить себя, что все это ему привиделось.

Хотя он никогда, ни за что не признался бы, что просто запаниковал от страха.

Теплый воздух высушил кожу, и на ней проступили капельки пота. Должно быть, подумал Кэл, рубашка Гейджа прилипла к исполосованной спине. Красные вздувшиеся рубцы, наверное, болели. Он и раньше видел Гейджа после порки, которую ему устраивал старик Тернер, но такого еще не было. Жаль, что Гейдж не позволил смазать спину мазью.

А что, если в раны попадут микробы? Вдруг у Гейджа начнется заражение крови и он потеряет сознание, когда они будут далеко, у Языческого камня?

Придется отправить Фокса за помощью. Да, он так и поступит – отправит Фокса за помощью, а сам останется с Гейджем и будет лечить его раны и чем-нибудь поить, чтобы не допустить… как это называется… обезвоживания.

Разумеется, им всыплют по первое число, когда за ними придет отец, но Гейджу станет лучше.

Может, отца Гейджа даже посадят в тюрьму. И что тогда? Гейджу придется переезжать в приют?

Думать об этом было почти так же страшно, как о девушке в пруду.

Они остановились передохнуть, затем уселись в тени и выкурили одну из украденных Гейджем сигарет. От табака у Кэла почти всегда кружилась голова, но было так приятно сидеть здесь, среди деревьев, слушая журчание ручья за спиной и крики сумасшедших птиц, переговаривавшихся друг с другом.

– Можно устроить лагерь прямо здесь. – Кэл обращался в основном к самому себе.

– Ни за что. – Фокс хлопнул его по плечу. – Мы идем к Языческому камню. Планы не меняются. Будем там через час. Правда, Гейдж?

Гейдж задумчиво смотрел на деревья.

– Да. Не надо было брать с собой столько всякой ерунды – давно бы уже пришли.

– Я что-то не заметил, чтобы ты отказывался от печенья, – напомнил ему Фокс.

– Кто же откажется от «Литл Деббис». Ладно… – Он потушил сигарету, затем прижал камнем окурок. – Отряд, по коням.

Здесь не ступала нога человека. Кэл знал, что это не так – в сезон в здешних местах охотились на оленей.

Но ощущение такое, что людей тут никогда не было. Предыдущие два раза, когда они ходили к Языческому камню, Кэла охватывало точно такое же чувство. Но раньше они выходили из дома утром, а не после обеда. И к двум часам возвращались.

Теперь, если верить его «Таймексу»[6], уже почти четыре. Несмотря на съеденное печенье, желудок настоятельно требовал еды. Кэлу хотелось вновь сделать привал и расправиться с тем, что мать напихала в эту дурацкую корзину.

Но Гейдж не останавливался, торопясь добраться до Языческого камня.

Земля на поляне выглядела обожженной, как будто посреди леса вспыхнул огонь и дотла сжег деревья. Это был почти идеальный круг в обрамлении дубов, вязов и кустарника. В центре лежал камень, на два фута возвышавшийся над обожженной землей; верхняя часть его была плоской и напоминала маленький столик.

Ходили слухи, что это алтарь.

Кое-кто утверждал, будто Языческий камень – это всего лишь обломок скалы, вышедший на поверхность, а цвет почвы объясняли минералами, подземной рекой или, возможно, пещерами.

Другие с большей готовностью рассуждали на эту тему, указывая, что именно здесь находился поселок Хоукинс Холлоу и однажды ночью на этой поляне тринадцать человек погибли ужасной смертью, сгорев заживо.

Одни связывали происшествие с колдовством, другие с поклонением дьяволу.