Оболтус для бизнес-леди - Климова Юлия

«Из-за проблем он целыми днями мотается по Москве, а мне достаются лишь крохи внимания. Ну ладно, не крохи. Вчера была суббота, но он пропадал на выставке. Бизнес, бизнес… И зачем так напрягаться, когда в семье столько денег?»

Семья. О! Это отдельная тема!

Во-первых, Никита ее никому не представил: ни друзьям, ни родственникам.

Во-вторых, это тоже весьма огорчает.

В-третьих, а знают ли его близкие люди, что он возобновил с ней отношения?

В-четвертых, если знают, то как к этому относятся?

Представив свое феерическое появление на каком-нибудь светском приеме, Маша еще раз улыбнулась. И пусть они ее вспомнят – не обрадуются! Тем приятнее будет решение Никиты: он никого не станет слушать и женится на ней! Ну а потом-то, конечно, мамы-папы, дяти-тети поймут, что ошибались, и полюбят ее как родную.

Посмотрев на часы, Маша кинулась к зеркалу наводить марафет: Никита обещал зайти в гости в двенадцать (между своими дурацкими поездками!), и самое время привести себя в порядок. Хотя приводить в порядок уже нечего – за время отпуска она отшлифовала свою природную красоту до блеска.

– Да, да, да! Скорее, скорее приходи!

Розы, которые Никита купил на этот раз, показались ему какими-то виноватыми. Мелкие оранжевые бутоны с красной каймой по краю лепестков и слишком много листьев – он традиционно опустил эту красоту в пол, провел пятерней по не чесанным с утра волосам и надавил на кнопку дверного звонка. Сейчас он увидит ее, и душевная сумятица исчезнет вместе с тяжелым похмельем.

Банкир оказался не таким уж и зажатым. Они скоротали вечер в ресторане и расстались приятелями. Оля «отдежурила» за их столиком только полчаса, а затем, сославшись на занятость, уехала домой. К черту коньяк и виски – водка вчера была особенно вкусной…

Вчера вообще все было особенно вкусным.

«Тоже мне, Казанова!» – отругал себя Никита, в очередной раз вспоминая вчерашний поцелуй. Знал, что не нужно этого делать, и не отказал себе в удовольствии. И алкоголь не плескался в крови, и рассудок не спал мертвым сном, и оправдания не вытягивались в длинную очередь – он просто взял и поцеловал. Можно даже сказать, хладнокровно поцеловал. Вот это и удивительно.

«Идиот. – Никита покачал головой и улыбнулся. – Ладно, накатило на обоих и прошло… Бывает».

Да, накатило именно на обоих – Оля же ответила на поцелуй.

«Как не стыдно валить ответственность на беззащитную девушку», – с усмешкой отругал он себя еще раз.

Если бы он не спровоцировал, если бы не притянул ее к себе…

– Наконец-то! – раздался приглушенный радостный голос, и дверь распахнулась. – Привет!

– Это тебе, моя дорогая Маша, – торжественно произнес Никита и протянул ей «виноватый» букет.

– Спасибо, скоро мне их некуда будет ставить, – кокетливо ответила она и втянула его за руку в прихожую. – Заходи же.

– Значит, теперь я буду дарить тебе цветы вместе с вазами, – проговорил он, снимая ботинки.

Никита поймал себя на мысли, что отвечает автоматически, будто читает заезженную до дыр роль.

– Ты пил, что ли? – На Машином лице появилась тень изумления.

– Вчера.

– На меня времени нет, а…

– Я с банкиром, – оправдался Никита и широко улыбнулся, от чего тут же стрельнуло в затылке.

– Замечательно, – подвела итог Маша и, направляясь к кухне, добавила: – Отказываюсь сегодня с тобой целоваться.

– А все остальное? – пошутил он.

Она замерла, обернулась, приподняла правую бровь. Три родинки дорожкой на щеке, зеленые глаза… Как же она красива и не то сердится, не то смущена…

Он шагнул к ней, развернул к себе лицом – и увидел другие глаза, другие губы. На секунду ему показалось, что сейчас его ногу ревниво стукнет плоский коричневый портфель.

– Никаких поцелуев, – строго сказала Маша. Выскользнула из объятий и устремилась в кухню.

«Алкоголь – это зло», – мрачно подумал Никита, стягивая через голову свитер.

В отношениях с мужчинами у Полины было куда больше опыта, чем у Ольги. Не так давно, до своего скоропалительного и сумасшедшего замужества, она с удовольствием пудрила мозги представителям сильного пола и в ответ получала абсолютно все, что хотела. Теперь у нее иная жизнь: рядом Андрей, и больше никого не нужно. Каждый раз, когда они встречаются вечером после работы, она чувствует в душе мягкий теплый комочек счастья. И она на сто процентов уверена, что и у него в груди то же самое. Любовь, обыкновенная любовь… А выходные! Когда он целый день рядом! Просыпается и бормочет что-то, она сразу прижимается к нему и улыбается до ушей. Любовь, обыкновенная любовь… Он готовит ей ужины, она покупает ему галстуки, он относит ее на руках из ванной в постель, она аккуратно складывает его вещи на полках, он помогает ей организовывать работу в салоне, она старательно налаживает отношения с его родителями… Все замечательно. Любовь, самая обыкновенная любовь.

Да, опыта у Полины больше. И этот самый опыт подсказывает, что почти всегда лучше знать правду. Особенно ее лучше знать тогда, когда родственники-друзья-знакомые уже давно в курсе и только ты одна пребываешь в мире иллюзий!

«Оля должна узнать про Машу Сереброву. И это придется взять на себя, по принципу «лучше уж я, чем кто-то другой».

И еще жизненный опыт подсказывает, что не так-то просто встретить человека, который станет по-настоящему родным. Нет, нельзя отдавать Никиту Замятина без боя. Да его вообще никак нельзя отдавать! Есть между ними связь, есть, и пусть ее никто не видит – неважно. Может быть, они и сами этого еще не поняли.

Но как поведет себя Оля, когда узнает правду?

Что там у них в душах происходит?

И не обнаглел ли Никита, встречаясь сразу с двумя? Или в этих отношениях есть не только черное и белое, но и другие цвета и оттенки?

А Лев Аркадьевич с папочкой мысленно уже внуков нянчат…

И как же все закрутилось?

– Значит так, мои дорогие! Сегодня самый лучший день в вашей жизни! Почему? А потому что сегодня у вас есть уникальная возможность совершенно бесплатно превратиться из очень красивых девушек в сказочно прекрасных! Вопросы есть? Вопросов нет. Быстренько одеваемся и едем в «Анни»!

– Да! Да! Ура! – подскочила Катюшка.

– Зачем? – осторожно поинтересовалась Оля.

– Иногда нужно в себе что-то менять. Для бодрости, для тонуса.

Полина могла бы обстоятельно разложить по полочкам смысл подобных перемен и в своих рассуждениях наверняка бы зашла так далеко, что вогнала бы Олю в краску (одно понятие чувственности чего стоит!), но лекцию лучше было отложить на неопределенный срок. Олю не нужно пугать, не нужно подкалывать, ее, как ребенка за руку, необходимо довести до салона. И вовсе не потому, что, увидев ее, преображенную, Никита Замятин бросит Машу Сереброву. Так думать даже унизительно. Не для него это, а для нее. И чтобы у всяких Белкиных челюсть отвалилась! Чтобы смотреть на себя и думать: это я? Чтобы не верилось, чтобы дрожало, чтобы летели в разные стороны флюиды… ну да, чувственности, сексуальности и так далее. Все старо как мир – ничего нового!