Музыка дождя - Пикарт Джоан Эллиотт

– Ты так прекрасна, Эм. Такая красивая. Моя.

– Твоя, – прошептала она.

Опустив голову, Шеп коснулся языком ее соска, чувствуя, как он напрягается, становится твердым. Сжав его губами, Шеп сделал сосущее движение, сжимая пальцами вторую грудь Эмили, лаская ее сосок в такт движениям языка. Все болело, горело у него внутри. Возбужденная плоть требовала удовлетворения.

«Сладкая, сладкая пытка», – раздавалось в его затуманенном страстью мозгу. Он должен взять себя в руки, на сегодня Эмили дала ему все, что может дать, так доверчиво, с такой готовностью – ему, и только ему. Это было так чудесно, это тоже станет их общим воспоминанием, еще одним восхитительным воспоминанием.

– О Шеп… – Эмили едва сдерживала рыдания. – Хватит. Я больше не вынесу этого. Пожалуйста, остановись. Я так сильно хочу тебя.

Услышав мольбы Эмили, Шеп неохотно оторвался от ее груди. Прикрыв халатиком ее соблазнительное тело, Шеп зарылся лицом в черные кудри Эмили, разбросанные по подушке. Тяжело дыша и дрожа всем телом, Эмили прильнула к нему. Шеп закрыл глаза и приказал своему возбужденному телу успокоиться.

Секунды превращались в минуты.

Постепенно сердца их стали биться ровнее, дыхание восстановилось, разгоряченные тела остыли.

Шеп поднял голову, чтобы посмотреть на Эмили, и увидел ее пышущие румянцем щеки, припухшие от его поцелуев губы.

– Спасибо, – произнес он все еще срывающимся голосом. – Спасибо тебе, Эм.

Она улыбнулась ему мягкой, нежной улыбкой, потом коснулась ладонью щеки Шепа.

– Ты заставил меня почувствовать себя такой красивой, такой особенной. Я снова чувствую себя желанной женщиной, а не дирижаблем. И благодарю тебя за это.

– Я люблю тебя, Эмили.

– Я тоже люблю тебя, Шеп, но…

– Тихо, не надо больше ничего говорить. Думай сейчас только о том, как я люблю тебя, а ты любишь меня. Не надо омрачать то, что только что произошло между нами.

Эмили провела пальцами по чувственным губам Шепа.

– Сладкая пытка?

Шеп усмехнулся.

– Я пытаюсь убедить в этом свое тело. Но, кажется, надо отбросить слово «сладкая». Пытка есть пытка. Господи, как я хочу тебя! И ты никогда не напоминала дирижабль. Ты была красивой во время беременности, и ты сказочно красива сейчас.

– Я была похожа на дирижабль, но все равно я поверю тебе. К тому же, держа на руках Майка и Лизу, я все время сознаю, что это стоило каждого дня из девяти месяцев беременности.

– А боль? Роды?

– О Господи! Да я забыла обо всем этом в тот момент, когда увидела детей.

– Черт бы меня побрал! Именно об этом сказал мне охранник с больничной стоянки, в тот день, когда ты родила. Еще он сказал, что женщины – потрясающие существа.

– Он, безусловно, прав, – с удовольствием согласилась Эмили.

– Да. – Шеп легонько коснулся губами ее губ. – Так оно и есть. У того охранника и его жены шестеро ребятишек.

– Я не такая потрясающая, – тихо засмеялась Эмили. Но в следующее мгновение она уже хмурилась. – Шеп, тебе не кажется, что в воздухе пахнет горелым?

– О Господи, обед! – Шеп быстро вскочил с кровати. – Ужасно. Просто ужасно!

Эмили смотрела, улыбаясь, как Шеп выбежал из комнаты, затем она села на кровати и медленно застегнула «молнию» халатика. Она вспомнила то, что только что произошло между ней и Шепом, и по телу ее пробежала сладкая дрожь.

Как хорошо он знал ее тело, а она – его. Они знали, как доставить друг другу наивысшее наслаждение, каждый заботился о том, как дать партнеру не меньше, чем получаешь. Они словно чувствовали, предвидели желания друг друга, в словах не было необходимости, когда они забирались на высоты страсти.

И все же за пределами спальни, для того чтобы общаться, необходимы были слова. А ее слова словно ничего не значили для Шепа, даже когда она произносила их, рыдая. Как она умоляла его в прошлом остаться с ней, не откликаться на зов собственной жажды приключений, но он все равно уезжал. Как могло быть, что они были так внимательны друг к другу в постели и совсем не понимали один другого за ее пределами?

Вздохнув, Эмили соскользнула с кровати и, подойдя к зеркалу, стала расчесывать волосы. Потом она зажгла один из ночников на туалетном столике и стала смотреть на собственное отражение в зеркале. Что ж, нельзя было не признать: она выглядела как женщина, которую только что страстно целовали. Губы все еще были немного припухшими, кожа – порозовевшей, а глаза лихорадочно блестели. Она выглядела как влюбленная женщина.