Опасные тайны - Робертс Нора

— Конечно, я не могу сказать, что понимаю его. Но я хочу понять… — Келси замолчала, ожидая, пока официантка поставит на стол салаты. — И я хочу понять ее. Ты не можешь требовать, чтобы я уехала с фермы до тех пор, пока это не произойдет.

— Я вовсе не прошу тебя немедленно уехать. Я только прошу тебя не бросаться в эту авантюру, не обдумав и не взвесив все возможные последствия. Табун лошадей в ночном, туманные рассветы над пастбищами, отчаянный бросок иноходца к финишу — все это действительно романтично, но я уверен, что мир, в который ты так торопишься окунуться с головой, состоит не только из этого. Возможно, тебе будет неприятно это слышать, но в нем очень много уродливого, грубого и жестокого.

— А ты не думал, что это может оказаться мне так же близко, как и запах книг в университетской библиотеке?

— Ба! Да это же Келси, дочка нашей Наоми! — раздалось у нее за спиной.

Келси обернулась и увидела Билла Канингема, который направлялся прямо к их столику. В руке он держал бокал с коктейлем, на пальце ярко блеснуло кольцо с алмазной подковкой. Принесла его нелегкая, подумала Келси, изображая на лице улыбку.

— Привет, Билл. Папа, это Билл Канингем. Билл, это мой папа, Филипп Байден.

— Черт побери! — воскликнул Канингем, протягивая Филиппу руку. — Сколько лет, сколько зим! Давненько мы не виделись, Фил. Пожалуй, с тех самых пор, как ты увел Наоми у меня из-под носа. Все учительствуешь, да?

— Да. — Филипп кивнул со сдержанной холодностью, какую приберегал для самых ленивых и бестолковых студентов. — В Джорджтаунском университете.

— Большая шишка! — Билл ухмыльнулся и, опустив руку на плечо Келен, сжал его, словно близкий друг.

— Тогда ты завладел первой красавицей штата, Фил, — беспечно продолжал он. — На Наоми до сих пор приятно посмотреть, особенно когда она хлопочет возле паддока. Кстати, — повернулся он к Келси, — я слыхал, что фаворит твоей мамочки взял первый приз на скачках в Сайта-Аните. Это правда?

— Да, сегодня утром. Мы все очень довольны.

— Ну, в Кентукки все может повернуться по-другому. Не давай ей уговорить себя поставить на жеребца из «Трех ив», Фил. Я уже выбрал себе фаворита. Ну ладно, золотко, поцелуй за меня Наоми. Мне нужно вернуться в бар, у меня там назначена встреча.

Он отошел, а Келси взяла в руку вилку и принялась есть, всем своим видом показывая, как ей нравится еда.

— И с такими людьми тебе хочется общаться?

— Ну папа! Ты говоришь совсем как бабушка. «Не позволяй себе опускать планку, Келси», — передразнила она Милисент, но Филипп не улыбнулся.

— Он же круглый идиот! — продолжала Келси. — Кстати, Билл очень похож на расфранченных, напыщенных дураков, с которыми я постоянно сталкивалась в университете, в рекламном деле, в музеях и галереях. От них никуда не деться, и в любой области их предостаточно.

— Я его помню, — холодно отозвался Филипп. —

Ходили слухи, что он платил жокеям за то, чтобы они проигрывали или толкали другую лошадь на ограждение.

— Значит, он не только напыщенный дурак, но и нечист на руку. Как бы там ни было, это не тот человек, с которым я намерена водить дружбу.

— Он вращается в тех же кругах, что и твоя мать.

— Но по параллельным орбитам. Кроме того, на данный момент я почти ничего не знаю о Наоми и стараюсь не полагаться на ее мнение, а разбираться во всем самой. И мне уже ясно, что «Три ивы» для нее нечто большее, чем просто ферма, а лошади — нечто большее, чем деловое предприятие или выгодное помещение капитала. Я прошу тебя лишь об одном — позволь мне самой сделать выбор. Мне нужна цель жизни, папа, и, возможно, я нашла ее здесь.

Филипп очень боялся, что так оно и есть и что, когда Келси достигнет своей цели, он перестанет ее узнавать.

— Обещай мне только одно: что ты не будешь спешить, что не будешь склоняться к какому-либо решению, не обдумав возможных последствий.

— Хорошо. — Келси замялась. — Ты не спрашиваешь о ней…

— Я как раз собирался, — признался Филипп. — Мне было любопытно узнать, какое впечатление она произвела на тебя.

— Наоми выглядит очень молодо, и внутри ее просто неиссякаемые запасы энергии. Она встает еще до рассвета и не ложится до темноты.

— Наоми всегда любила светскую жизнь.

— Я говорю о работе, — уточнила Келси. — Она не ведет никакой светской жизни, во всяком случае, с тех пор, как я приехала в «Три ивы». Откровенно говоря, я не думаю, что после такой работы у кого-нибудь хватило бы сил на вечеринки. В десять часов она, как правило, уже спит.

Незачем упоминать, решила Келси, что Наоми не всегда спит одна.

— Она очень выдержанна и прекрасно владеет собой.

— Это Наоми-то? Выдержанна? Владеет собой?

— Да. — Келси помолчала, ожидая, пока заберут пустые тарелки и подадут рыбу. — Я допускаю, что такой она была не всегда, но уверяю тебя, что в настоящий момент все обстоит именно так, как я сказала.

— И что ты о ней думаешь?

— Я еще не знаю. Во всяком случае, я благодарна, что она не форсирует события.

— Ты меня удивила. Наоми никогда не отличалась терпением.

— Любой человек может измениться. Возможно, я изучила ее недостаточно хорошо, но я восхищена ею. Она знает, чего хочет, и работает не покладая рук.

— А чего она хочет?

— Я пока еще сама не поняла этого, — пробормотала Келси задумчиво. — Не поняла…

Из полутемного бара Канингем следил за тем, как Келси и ее отец разговаривают за столиком. Как мило, подумал он. Прекрасное воспитание и врожденное достоинство. Высший класс. Благородство. Тьфу!..

И он погремел льдом в своем бокале с бурбоном.

— А она ничего штучка, — заметил сидевший рядом Рик Слейтер. — Кого-то она мне напоминает…

Он захихикал и отпил из своего фужера один крошечный глоток. Сегодня он был очень осторожен из боязни, что спиртное помешает ему соображать как следует.

— Впрочем, когда мужчина достигает определенного возраста, все хорошенькие женщины начинают казаться ему знакомыми.

— Дочка Наоми Чедвик. Они похожи как две капли воды.

— Наоми Чедвик… — Глаза Рика тускло блеснули не то от удовольствия, не то от горечи, вызванной приливом воспоминаний. Он и вернулся-то сюда, — чтобы разбудить кое-какие воспоминания. И нажиться на этом.

— Эту кобылку любой мужчина не скоро забудет. Теперь она соседка моего сына. Мир тесен…

Он отпил еще один крошечный глоток. Виски было вполне сносным. Впрочем, угощал все равно Канингем, а он мог себе позволить напитки еще более качественные.

— Мне кажется, пару недель тому назад я видел ее у Гейба на ферме. Либо он положил на нее глаз, либо я не знаю Гейба.

— Он любезничает с матерью. Ничего удивительного, что он приударяет за дочерью, — сказал Канингем, а сам подумал: «Если бы не хорошая карта, если бы не его дьявольское везенье, Гейб не решился бы приблизиться ни к одной из них и на пушечный выстрел. И сейчас многое было бы по-другому».