Можно ли иметь все? - Ли Миранда

Джейсон понимал, что в любовных объясненной не очень убедителен. У него усталый, разбитый голос. Вполне вероятно, виной тому выражение лица Эммы. Выражение очевидного недоверия.

— Я не могу заставить тебя полюбить меня, — снова заговорил он, движимый не столько надеждой, сколько отчаянием. — Я не могу просить тебя вернуться домой. Я не могу сделать так, чтобы ты не общалась больше с этим… существом. Я могу только взывать к твоему рассудку, которым щедро одарил тебя Бог. Эмма, подумай. Подумай и сделай выводы. Человека нужно судить по его делам, а не по его словам. Я непростительно вел себя на протяжении последних недель, но это можно объяснить только тем, что я потерял голову от сумасшедшей ревности. А разве Рэтчитт совершил бы то, что он совершил в прошлом году, если бы по-настоящему тебя любил?

Она не говорила ни слова, а только смотрела на него, не отрываясь. Он вздохнул.

— Это все, что я хотел сказать. Все, что сейчас следовало сказать. Теперь я пойду домой. Жду тебя до утра. Если ты не придешь, я уеду из Тиндли. Я не в силах жить здесь. Разводись со мной. И оставайся с ним, если ты этого по-настоящему хочешь. Но если ты в самом деле сделаешь такой выбор, да хранит тебя Господь. Этот человек погубит тебя.

— Эмма, не слушай его. Погубит тебя как раз он, — заговорил Дин Рэтчитт. Он взял Эмму за руку и положил ее ладонь себе на грудь. — Он злой. И умный. Куда умнее меня. У меня нет такой силы убеждения, как у него. И хорошего образования у меня нет. А есть только то, чем живет мое сердце. Эмма, почувствуй, как оно бьется. Оно бьется для тебя. Я знаю, год назад я сделал тебе больно. Я был неправ. Я тосковал по тебе, а эта девочка кинулась ко мне. Но это же не любовь, Эмма. Это был всего лишь секс. Сейчас-то ты поймешь, о чем я говорю. Ты ложилась в постель с этим человеком. И он трахался с тобой. Но это же еще не любовь. Это не от сердца. Любовь — это то, что придет, когда мы будем вместе. Принцесса моя, это будет что-то невообразимое. Я обещаю тебе…

Она смотрела в его черные пронизывающие глаза как загипнотизированная, зачарованная его словами, его присутствием. Джейсон был уже не в силах выносить это. Сердце его разрывалось. Он вышел через заднюю дверь, споткнувшись на ступеньках и чуть не упав. Непонятно как ему удалось выйти на улицу и добраться до дома. Слава Богу, док уже ушел. Джейсону не хотелось, чтобы этот человек видел, как слезы текут по лицу. Он прошел в гостиную и рухнул в большое кресло, стоявшее около незажженного камина, и даже не дал себе труда включить настольную лампу, а просто сидел и таращился в сумерки, в пустоту. Шли минуты, и слезы высыхали на его щеках. Он все еще надеялся услышать шаги Эммы на лестнице; его сердце жило только этой последней, слабой надеждой.

Как же она может не видеть истины? Как могла позволить этому негодяю завладеть собой? В конце концов Джейсону пришлось признать, о ничего удивительного в этом нет. Ведь и его самого когда-то приворожила Адель. И для него, и для Эммы внешняя красота скрыла уродство человеческого существа. И Рэтчитт, и Адель умны и умелы. Они оба способны на то, что никогда не идет в голову порядочным людям. Они сексуально озабочены. И безнравственны.

Наконец мысли Джейсона вернулись к Эмме, и не должен допустить, чтобы Рэтчитт безнаказанно развращал его возлюбленную. Но что же он может сделать? Разве что убить негодяя на месте?

Конечно, ничего. Живи он в прошлом веке, он похитил бы ее и увез в далекую страну, куда не дотянулись бы руки Рэтчитта. Но для наших дней от вариант не годится. В наши дни он всего лишь сядет в тюрьму за такой поступок. А может быть, лучше угодить в тюрьму, чем сидеть в бездействии и думать о своей неспособности спасти Эмму от судьбы, худшей, чем смерть?

Он все еще сидел в кресле и размышлял об убийстве и похищении, когда услышал стук открывшейся двери.

Глава четырнадцатая

Руки Джейсона, лежащие на подлокотниках кресла, сжались в кулаки. Но он не позволял себе надеяться. А если он не прав? Если она пришла, чтобы забрать какую-то одежду? А если это вообще не Эмма?

Он сидел в своем кресле как каменное изваяние.

— Джейсон! — услышал он тихий голос Эммы. — Где ты?

Он не ответил. Потому что был не в состоянии.

Зато он услышал, как она поднялась по лестнице на второй этаж, а затем медленно спустилась, и теперь ее голос звучал почти жалобно:

— Ты где, Джейсон?

— Я здесь. — Ему удалось произнести эти два слова, но собственный голос показался ему чужим. Пустым и холодным.