Самый любимый - Мортимер Кэрол

Джордан, казалось, окаменел, откинувшись назад и с удивлением глядя на нее.

— Но ведь эти акции — подарок отца к твоему дню рождения, — сказал он, нахмурившись.

— Он не возражает.

— Нет, я не могу принять эти акции. — Од покачал головой.

— Но почему? — Лара не могла скрыть разочарования.

— Потому что они принадлежат тебе, а…

— А я хочу, чтобы они были твоими. Ну пожалуйста, Джордан, — сказала она умоляюще. — . Ну позволь мне сделать такой подарок. — Ее удивило и даже немного разозлило то, что эти два самых важных в ее жизни человека, словно сговорившись, возражали против того, что казалось ей столь очевидным.

Джордан, похоже, испытывал какую-то внутреннюю борьбу и даже чуть побледнел, несмотря на густой загар. Наконец он кивнул.

— Ну хорошо, — сказал он напряженно. — Пожалуйста, если тебе так хочется.

— Да, именно так, — ответила она твердо. Насколько ей было известно, отцу оказалось нетрудно убедить своих старых друзей принять Джордана в число акционеров фирмы, и теперь, когда день ее свадьбы приближался, Лара не могла не чувствовать себя счастливой от того, что все складывалось так удачно.

Ее безграничное счастье омрачало лишь одно обстоятельство — решение Джордана воздерживаться от близких отношений до тех пор, пока они не станут мужем и женой. Эта решение явилось для нее настоящим ударом, и она восприняла его как стремление Джордана лишить физической близости, которая стала теперь для нее насущной потребностью. Он настаивал да том, что так будет лучше, и, учитывая его постоянные поездки в Германию, ей пришлось согласиться: если бы в оставшееся до свадьбы время они постоянно спали вместе, ей было бы еще труднее каждый раз расставаться с ним.

Свадебная церемония была самой великолепной, какую она только могла себе представить, а жених — истинное воплощение всех мужских достоинств, существовавших в ее воображении. В сером костюме, терпеливо ожидающий, пока невеста займет свое место рядом с ним перед алтарем, он выглядел весьма представительно.

Хотя их клятва в верности друг другу не была громкой, Джордан произнес ее текст с такой выразительностью, что Лару невольно охватил дрожь от сладких предвкушений. Она с нетерпением ждала момента, когда в свой медовый месяц они, наконец, останутся наедине.

Дом в поместье был уже полностью подготовлен к приезду молодых, и миссис Эдварде пригласила на время их пребывания там дополнительную прислугу. Когда они прибыли в начале восьмого, гостиная была наполнена густым, пьянящим ароматом от многочисленных букетов-роз в вазах.

Мистер Шофилд настоял на том, чтобы они использовали спальню хозяев дома, и поэтому именно сюда принесли чемоданы молодых.

— Ты не хочешь переодеться? — спросил Джордан, когда они поднялись в эту комнату

Лара собиралась, конечно, сменить желтый костюм, который был на ней после свадьбы, но ей не хотелось отпускать от себя Джордана.

— А может быть нам здесь вместе переодеться? — спросила она с надеждой в голосе.

— Миссис Эдварде готовит нам чай, — отклонил ее предложение Джордан. — Я думаю кому-то из нас надо спуститься и выпить чашку чая. — Он снял темно-синий пиджак и вышел из спальни.

Лара тяжело опустилась на кровать. В последние две недели Джордан очень отдалился, и вначале она думала, что причиной этого было напряжение перед свадьбой и его решение воздерживаться от близости. Но сейчас, когда период ожидания, да и сама свадьба остались позади, Джордан по-прежнему проявлял сдержанность. Может быть, ему просто нужно время, чтобы привыкнуть к новому положению? Ведь он, похоже, не собирался жениться в ближайшем будущем, — а может быть, и вообще не собирался!

Она встала, чтобы переодеться, и улыбнулась. Бедный Джордан — любовь подкралась к нему незаметно. Надо будет как-то убедить его, что не так уж плохо, когда это чувство подчиняет себе жизнь человека. Ведь она точно так же не ожидала, что полюбит его, когда они впервые встретились. Так или иначе, из-за женитьбы им обоим придется теперь внести в свою жизнь серьезные изменения.

Когда она спустилась в гостиную, Джордан стоял перед одним из высоких окон и, не отрываясь, смотрел на поле, протянувшееся до самого леса.

— Джордан…

Он тотчас же повернулся к ней, настороженно глядя на ее серебристый костюм и шелковистую ткань, под которой во время ходьбы соблазнительно обрисовывались ее стройные ноги.