Ты - моя тайна - Стоун Кэтрин

Стефан и Джейк согласились поехать при условии, что им позволят без помех заниматься. Оба везли с собой кучу книг. Джейк собирался готовиться, в то время как остальные катаются на лыжах. Только он и Меган знали, что из-за ноги ему нельзя даже и думать встать на лыжи.

«Домик» оказался на самом деле вместительным особняком, элегантным, в сельском стиле — со старинным очагом из кирпича, тяжелыми деревянными потолочными балками, стенами, обшитыми деревянными панелями из дивно пахнущего кедра. Он был отлично обставлен удобной мебелью и устлан мягкими коврами.

Бет и Кэрри устроились в спальне на двоих; у них была отдельная ванная. Джейк, Стефан и Майкл выбрали себе по комнате с двуспальными кроватями, а Меган поселилась по соседству со спальней Джейка.

Наутро после приезда все, кроме Джейка, отправились кататься на лыжах. Когда вернулись, Майкл и Стефан внесли Меган в дом на руках: она подвернула лодыжку. Кэрри держала в руках пару костылей.

— Она прикидывается, — улыбаясь, потихоньку шепнула Джейку Кэрри. — Она превосходная лыжница.

— Я была превосходной лыжницей! — театрально воскликнула Меган, сопроводив свои слова негромким смешком. — Увы, моя карьера трагически и преждевременно закончилась. Ужасно глупо! Как же я теперь пойду вечером в казино?

— Ты никуда не пойдешь, — в один голос заявили Джейк и Стефан.

— Вечером уложим твою ногу повыше и будем прикладывать лед, — безапелляционно произнес Джейк. — Я останусь с тобой.

Перспектива оказаться наедине с Джейком заставила Меган забыть о боли и жалости к себе, однако она тут же спохватилась и сочла это несправедливым.

— Нет, Джейк, ты и так проторчал здесь целый день. К тому же ты собирался поиграть в покер. Я здесь в полной безопасности, а мне надо много заниматься. Просто устройте меня у пылающего очага, дайте немного вина и мои книги, и я буду совершенно счастлива.

Так и сделали. Но когда Меган уже усадили у камина, а все остальные в лыжных шапочках, куртках и перчатках направились к дверям, Стефан вдруг остановился и сказал, что, пожалуй, побудет дома — слишком запустил за последнее время занятия. В душе он считал, что небезопасно оставлять Меган одну.

Четверо ушли, а Стефан собрал свои книги и молча уселся напротив Меган у огня. Примерно через час он подошел к столику и налил себе стакан вина, потом так же молча наполнил стакан Меган и сел на место.

Меган вдруг засмеялась.

— Знаешь, что мне это напоминает? — со вспыхнувшими глазами спросила она.

— Нет.

— Хочешь узнать?

— Разумеется, — сухо ответил Стефан, глядя в стакан с вином.

— Ты читал «Женщину французского лейтенанта»?

— Ты сама знаешь, что читал. Это обязательное чтение по курсу современной литературы, — сказал он по-прежнему сдержанно — ему не хотелось заниматься пустыми играми с Меган.

— Так вот, помнишь, как женщина, я уже забыла ее имя, с вывихом лодыжки, сидит у камина? А он… Господи, это вино ударило мне в голову, его имени я тоже не могу вспомнить! Да, и он приходит… — Меган оборвала фразу и передернула плечами. — Ладно, извини, что оторвала тебя от чтения.

Она сама уткнулась в книгу.

— Мисс Вудраф, — Стефан опустился перед Меган на колени, глядя на ее ногу, — боюсь, что вам больно. Не позвать ли врача?

Актриса в Меган отозвалась мгновенно: слова пришли сами собой, ей не пришлось вспоминать имя героя — язык тотчас выговорил его:

— Мистер Смитсон, я хотела бы больше никогда не встречаться с вами.

Это прозвучало скромно, застенчиво, невинно…

Стефан взял ее маленькие ручки в свои, такие большие и сильные.

— Я должен был снова вас увидеть.

— Я так рада этому…

Теперь они забыли о тексте. Стефан взял лицо Меган в свои ладони и поцеловал ее. Меган ответила на поцелуй, провела рукой по его красивым черным кудрям, заглянула в загоревшиеся страстью глаза.

Он отнес ее к себе в спальню и начал ласкать — нежно, медленно, осторожно. Меган подумала: наверное, он считает ее девственницей. Сара Вудраф была невинной, но Смитсон этого не знал. Быть может, Стефан все еще играет? В таком случае она должна ему подыгрывать. И в эту минуту, впервые в жизни, Меган захотела, чтобы все было по-настоящему, чтобы она принадлежала ему, и только ему одному.

Когда все кончилось, он ее обнял и робко погладил по золотистым волосам.

— Меган, — шепнул он.