К черту любовь! - Новак Барбара

Шоколад таял в моей руке, поэтому я засунула остатки в рот.

– Ах вот как? – промямлила я, пережевывая новую порцию.

– Вы бы смогли прочитать об этом в нашем журнале, – объяснил Кэтч, – и весь мир смог бы узнать об этом. Однако вы опередили нас сенсационным выпуском собственного журнала и снова обставили меня!

Он вытащил пачку бумаг из кармана пальто и бросил их мне на стол.

Я облизала остатки шоколада с пальцев и взяла бумаги в руки. То, что я прочитала, потрясло меня:

Я вскипела:

– Ах, ну конечно, ставя свое имя сверху, в заголовок, ты просто разоблачаешь меня как бывшую Нэнси Браун! Небось покоя не дают лавры нобелевского лауреата?

– Я вообще не упоминал о Нэнси Браун, – раздраженно ответил Кэтчер. Потом его голос смягчился. – И единственный приз, который я хотел получить, это… ты.

Шоколад застрял в горле, и несколько секунд я не могла дышать. Или это мое сердце остановилось. В любом случае я не могла вымолвить ни слова.

Доев шоколад, Кэтчер скатал шарик из обертки и запустил его в мусорную корзину около стены. Конечно, сразу же попал.

– Я имею в виду до тех пор, пока не увидел анонс твоего журнала и не понял, что теперь ты сама хочешь видеть свое имя сверху в заголовке. Смешно, не правда ли? Эффектный финал наших взаимных розыгрышей: я – отвергнутый поклонник, а ты – автор сенсационного публичного разоблачения.

Я все еще молчала, и Кэтчер поднялся с кресла.

– Буду следить за выпусками твоего журнала, – мягко сказал он. – Может быть, в один прекрасный день ты превратишься в нечто среднее между маленькой серой мышкой Нэнси Браун с каштановыми волосами и преуспевающей блондинкой Барбарой Новак, зацикленной на собственной карьере.

Он взглянул мне прямо в глаза.

– Такую женщину я смог бы полюбить. И ушел.

Кэтчер

Я медленно шел к лифту, считая про себя до десяти, совсем как в тот день, когда я впервые встретил Барбару и сделал вид, что ухожу.

Один. «Вот он, тот самый Кэтчер, – думали девушки в офисе, глядя мне в спину, – донжуан, мачо и светский лев».

Два. Но я не тот, кем был прежде. Я изменился.

Три. В этот раз я молился про себя, считая до десяти. Молился, чтобы Барбара позвала меня, окликнув по имени.

Четыре. Я вспомнил, что она на высоких каблуках. Каблуки немного притормаживают женщину. Я пошел медленнее.

Пять. Еще медленнее.

Шесть. Семь.

Ничего.

Восемь. Девять. Десять. Я остановился, обернулся, посмотрел на секретарш, взиравших на меня с плохо скрываемым любопытством. На Мориса, Глэдис, миссис Литцер и Викки. На всех. Но среди них не было той, кого я ожидал увидеть.

Мое сердце упало. Я повернулся и нажал на кнопку лифта.

Раздражающее «дзинь!», и двери открылись настежь.

Внутри кабинки стояла Барбара, улыбаясь мне!

– Прости, Кэтч. Я опять тебя обставила. И тут прямо на моих глазах она сорвала с головы тюрбан и распустила волосы – роскошные густые рыжие волосы.

Впервые в жизни я не знал, что делать.

Она подмигнула мне и рукой придержала дверь.

Я шагнул внутрь, заключил ее в объятия и поцеловал. Почва уходила у меня из-под ног. Или это просто лифт стал подниматься наверх.

– Я знала, что, когда помещу объявление о найме на работу, ты будешь одним из первых кандидатов.

Мы поцеловались.

– А я знал, что ты про это знала. А поэтому не сомневался, что ты впустишь меня и позволишь сделать тебе предложение.

Мы опять поцеловались.

– Но ты не знал, что я скажу «да», – сказала Барбара.

Еще один страстный поцелуй.

Лифт остановился, и двери открылись прямо на крыше. Я взял ее на руки и перенес через порог.

Барбара

Над крышей жужжал вертолет, и его пропеллеры развевали мои волосы. Но мне было все равно. Мой новый свободный стиль прически не требовал никаких хитроумных уловок – совсем как сама новая я.

Надпись сбоку на вертолете удивила меня: «Даешь Лас-Вегас!»

– Лас-Вегас? – переспросила я, смеясь.

– Мы можем сразу же там пожениться! – объяснил Кэтчер. – Не позволю тебе ускользнуть на этот раз. Я больше никогда не отпущу тебя.

– О, Кэтч!

– Я люблю тебя, Барбара!

– Знаю, – ответила я.

Пилот сбросил нам веревочную лестницу.

Мы поднялись на первую ступеньку. Кэтч обнял меня за талию, и мы стали подниматься все выше и выше в яркое голубое небо.