Солнечная богиня - Тронина Татьяна Михайловна

Викентий стоял неподвижно, с ужасом глядя на Олину тетку, лежавшую на полу.

– Вы видели? – закричала Эмма Петровна. – Это я во всем виновата! Это я дернула ружье, и Кеша нечаянно выстрелил… Нечаянно! Это я во всем виновата! Вы все свидетели! – Она схватила Кирилла за руку, но Кирилл с визгом оттолкнул ее. – Я виновата!

– Не останавливается… – с тоской пробормотала Оля, уже по локоть в крови. – Боже мой, не останавливается!

– Сейчас приедут, – громко сказала Кристина, выходя из соседней комнаты.

– Кристина, ты ведь тоже все видела! – бросилась и к ней Эмма Петровна. – Ты же видела, что это из-за меня все произошло, что это я толкнула Кешу и выстрел произошел нечаянно…

– Да видела, видела… – с отвращением произнесла Кристина, отталкивая ее руки. – Перестаньте меня хватать!

Викентий на негнущихся ногах подошел к креслу и упал в него. Силы совершенно покинули его.

– Боже мой… – потерянно сказал Иван. – Что же мы наделали, а?.. Лера!

Через двадцать минут приехал реанимобиль, и Агнию стали грузить в него. Было совсем темно, и полная луна плыла над садом.

– Вот ты где! – на улице из темноты к Оле бросилась Римма. – А я ищу тебя, ищу… Что случилось? Кому плохо?

– Тете Агнии, – с трудом выдавила из себя Оля.

– Мама дорогая, да ты вся в крови! – завопила Римма.

Вокруг реанимобиля толпился народ, Олю оттолкнули от носилок.

– Слушай, я должна быть с ней…

– Так я же на машине! Поехали! – с энтузиазмом закричала Римма. Она была в какой-то эйфории от того, что может помочь своей подруге.

– Это я во всем виновата! – металась в свете фар Эмма Петровна. – Это я, мой сын тут ни при чем! Все видели, что это я… Я его толкнула, и он нажал на курок… Нечаянно, нечаянно! Он никого не хотел убивать!..

– Демоны осени! – зловеще произнес откуда-то из темноты Силантьев. – Я же вас всех предупреждал – они на многое способны!

– Ах, да перестаньте вы, Ярослав Глебович! – истерично закричал Кирилл. – В конце концов это Кеша стрелял, ружье-то у него в руках было!

– С ума сойти… – потрясенно пробормотала Римма. – Что творится!.. Я, Оленька, из кожи вон вылезу, но помогу тебе…

…Они ехали по темным проселочным дорогам вслед за «Скорой». Олю трясло, и она не могла говорить, а Римма, наоборот, трещала всю дорогу.

«Телефон… я забыла в своей комнате телефон! Ну да ладно, он все равно разрядился… У Риммы возьму!» Оля попыталась вспомнить номер Павла, но ей это не удалось, но не потому, что память вновь подвела ее, а просто из-за того, что незачем ей это было! Оля просто нажимала одну кнопку, когда выскакивало на экране имя ее возлюбленного.

– …ничего, выживет твоя тетя Агния! – говорила Римма. – Сейчас такая медицина, все лечит! Да ты сама знаешь… Я только одного не понимаю: зачем Кеша стрелял в нее? И почему Эмма Петровна утверждала, что это она во всем виновата? Оля, Оля, да расскажи мне точно, что там у вас произошло!..

«Впрочем, чем мне сейчас сможет помочь Павел?.. Нет, не стоит его беспокоить… Лишь бы тетя Агния выжила!»

…Холодный день конца августа.

Вернулись домой только в пятом часу.

Первые три дня Оля была словно в оцепенении, с тех самых пор, как услышала сухое известие: «Умерла, не доезжая до больницы». А сегодня, когда был брошен последний ком земли на могилу, она даже заплакать не смогла.

«Ружье, висевшее на стене, снова выстрелило…»

Римма, ощущавшая небывалую значительность своей персоны (она помогает своей лучшей подруге, у которой горе!), с энтузиазмом творила на кухне «Оливье».

– У твоей тети есть подруги? – крикнула она Оле. – Надо бы их всех позвать, как ты считаешь?..

– У нее никого не было, – мрачно произнесла Оля. – У нее была только я. Тебе помочь?

– Нет, я сама справлюсь! – великодушно произнесла Римма и почти силой уложила Олю на кровать, укрыла теплым пледом. – Ты должна полежать, отдохнуть…

Но Оля себя уставшей не чувствовала. Она лежала и пристально разглядывала потолок в своей комнате. «Говорят, душа не сразу улетает на небо… Она здесь или где-то там, в пути, где остановилось сердце тети Агнии?»

Оле хотелось думать, что душа ее тетки где-то рядом, с ней, в этой московской квартире в Гусятниковом переулке.

Римма накрыла на стол, расставила блюда, открыла бутылку водки.

– Ну, помянем…

Одна стопка с кусочком черного хлеба стояла чуть в стороне.

– Необыкновенная была женщина… – всхлипнув, сказала Римма. – Святая! Можно сказать, от смерти тебя заслонила… Не чокаясь!

Оля глотнула водки и совершенно не почувствовала ее вкуса, словно воды выпила.

– Закусывай, закусывай… – хлопотала Римма.

– Меня к следователю вызывают, – с трудом произнесла Оля.

– Это еще зачем?

– Всех вызывают, кто там был… Мы же свидетели.

– Теперь твоего Кешу посадят! – мстительно произнесла Римма.

Оля тряхнула головой, убирая рассыпавшиеся волосы назад.

– Я вчера звонила на дачу к Локотковым, хотела узнать телефон Павла… – медленно произнесла Оля, вертя в руках вилку. – Но у них там полная неразбериха, никто ничего не знает. Я с Кириллом говорила. Степан Андреевич уехал в город, а Мура… – Оля безнадежно махнула рукой.

– Это которая его домработница, да?..

– Да.

Римма подвинула к себе салат, положила немного на свою тарелку. Потом подумала и положила еще.

– А он что же тебе не звонит?..

– Так он же не знает моего городского номера! А сотовый я в санатории оставила, он, кстати, как раз перед этим разрядился! – с мучительной досадой произнесла Оля.

– А он тебе нужен? – сурово произнесла Римма.

– Телефон? Ну да, я просто без него как без рук…

– Да нет, я о Павле твоем!

– Не знаю… – Оля прижала ладони к щекам, зажмурилась. – Господи, господи, господи… Как такое могло произойти, я не знаю! Он же убил ее! Я думала, она просто от испуга упала, когда раздался выстрел, а он убил ее!

– Оля, Оля… – Римма похлопала ее по плечу.

– Нет, но я все равно не понимаю!

– Ничего, теперь Викентия посадят… так ему и надо! Жалко только, что смертную казнь отменили…

– Римма, ты такой ребенок… – с тоской произнесла Оля. – Ты думаешь, ему много дадут?

– Но он же человека убил!

– Кирилл сказал, что Кешу, возможно, уже сейчас выпустят.

– Выпустят?! – вытаращила глаза Римма. – Совсем?!

– Нет, до суда… Суд же еще будет. Степан Андреевич хлопочет за Кешу, нашел ему самого лучшего адвоката, собственно, потому старик и уехал в город.

– Ни фига себе… – Римма была потрясена. – Это ж полное беззаконие!

– Степан Андреевич очень влиятельный человек.

– Погоди… Ты говорила, что Викентий ему не родной внук? И вообще он такой старик… со странностями, что ли?.. Зачем он помогает ему?

– Степана Андреевича не разберешь… – пожала Оля плечами. – У него своя, никому не известная логика. Может быть, он, наоборот, не стал бы помогать Кеше, будь тот ему родным.

– Бред какой-то… Но ты, надеюсь, скажешь следователю, что Кеша – маньяк и его надо судить по самым строгим законам?

– Я расскажу, как все было… На самом деле Кеша грозился убить меня. И, наверное, убил бы, если бы не тетя Агния.

– Пусть будет земля ей пухом! – истово произнесла Римма и снова налила водки.

– Я ее не просила об этом… – забормотала Оля. – Я не хотела, чтобы она спасала меня! Она мне всю жизнь посвятила, а теперь еще и умерла за меня!..

На ночь Римма уехала к себе, и Оля осталась одна.

Ей давно хотелось остаться одной, чтобы никто не мешал думать о тете Агнии. «Слишком большая жертва! Я ее не стоила…»

Агнии было всего лишь двадцать шесть, когда у нее на руках осталась малолетняя племянница. Она взяла к себе Олю, не раздумывая. Никогда и ни в чем не отказывала ей и любила так, как иные не любят собственных детей.

Она сохранила племяннице квартиру, и много позже Оля, уже взрослая, стала жить там. Конечно, тетя Агния после этого переезда стала свободной, но толку-то – все равно лучшие ее годы были потрачены на Олю. Нет, не потрачены, а подарены…

Потому что все, все, что видела Оля от своей тетки, было бескорыстным подарком, и даже смерть свою та приняла, не раздумывая и ни о чем не жалея.

«А я еще пилила ее, что она не умеет одеваться! Считала ее странной… Даже пыталась учить ее жизни!»

Оле стало жутко от собственного эгоизма.

– Ты здесь? – шепотом спросила она, оглядывая комнату. За окнами была уже глубокая ночь, деревья качались на ветру среди фонарей, и тени бежали по потолку. – Не уходи совсем!.. Останься!

Она прислушалась – тишина, лишь изредка за окном шуршали колесами машины.

– Я тебя люблю… – продолжила шептать в темноту Оля. – Ты самая лучшая. Я без тебя совсем пропала бы! Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо, спасибо… спасибо тебе за все!