Светлая полночь - Стоун Кэтрин

Она, наверное, рисует себе картину рождественской трагедии в травмоцентре. Картину неожиданного появления маленькой девочки вроде Софи, Уинни или Грейс, которая умерла, но могла выжить, если бы доктор Джейс Коултон, чтобы спасти ее, действовал в ту ночь быстрее и решительнее.

Джулия была готова услышать подобную историю. И простить. Простить его.

Джейс должен ей рассказать. Все. Ей нужно знать об испепеляющем огне, горестном холоде, бездонной тьме… чтобы она могла понять — и она наверняка поймет, — что не каждому кристаллику снега суждено стать совершенной снежинкой.

— Мне было тринадцать лет, и я шел из Саванны в Сиэтл.

— Сиэтл?

— Да. В Эмералд-Сити. В это единственное место на планете, где, я был уверен, не может быть моего отца.

— Вы не ладили с отцом?

— Я никогда не знал его, Джулия. Его никто не знал, включая мою мать…

Его зовут, заявил он, Джейс Коултон, что было ложью. Первой из всей последующей массы лжи. Он был единственным наследником владельца судоходной компании, сказал он, отщепенец одной весьма респектабельной семьи, своего рода блудный сын.

Все десять лет с того момента, как его исключили из старейшего элитного университета, он разъезжал на машинах по Европе. Ему случалось оказываться в суровых финансовых тисках, признавался он с очаровательной улыбкой, которая обезоруживала даже самых больших скептиков. Он умудрился потерять выделенную ему годовую долю дохода на игорных столах в Монте-Карло.

Это не беда, утверждал он. Так или иначе, уточнил он с широкой улыбкой, последующие десять месяцев от голода он не умирал. В тот день, когда ему исполнится тридцать один, весь трест целиком будет принадлежать ему. У него железное право на наследство. Ни один адвокат в мире, ни даже целая армия адвокатов не смогут помешать ему в этом.

Джейс Коултон рассказал эту байку, эту ложь Шейле Шей. Может быть, эта саваннская красавица была самой доступной целью для него, самой наивной и легковерной из всех юных красоток? Вовсе нет. Он остановился на ней по двум причинам. Во-первых, он достиг таких высот в искусстве мошенничества, что ему не требовалось проявлять чрезмерную осторожность в отношении жертвы, которую он избрал. И во-вторых, он хотел Шейлу, именно ее, хотя это было рискованно, поскольку она была такой же изворотливой и жадной, как и он сам.

Шейла была исполнительницей экзотических танцев. Стриптизерка. И проститутка тоже? Нет. Никогда. Ее тело шло на продажу лишь как произведение искусства, как сокровище, которым должно восхищаться, но не трогать. Шейла презирала мужчин, которые платили, чтобы посмотреть на ее стриптиз, и особенно тех, кто слишком часто посещал низкопробные бары, в которых она работала, когда еще не достигла совершеннолетия. Однако затем Шейла простилась с бедностью и поклялась, что никогда больше не будет бедной; она пришла к выводу, что деньги, даже полученные в дешевых барах, — вещь хорошая и добывать их невероятно легко.

В последующем с деньгами и клиентурой стало легче. Шейла танцевала в самом шикарном частном клубе в Саванне, когда в ее жизнь вошел человек по имени Джейс Коултон.

Шейла оказалась не единственной жительницей Саванны, которая была им одурачена. Состоятельные мужчины, для которых она танцевала и которые обнимали ее, не переходя границ, обнимали также и Джейса Коултона. Он был у них один, так считала элита Саванны. Рожденный богатым и обреченный стать еще богаче. И кроме того, этот наследник судоходного магната был для них недосягаем, поскольку его допустили в постель Шейлы Шей. Бесплатно. А их — нет, никого из этих господ, хотя каждый из них готов был заплатить за это любую сумму.

Саваннская знать приглашала пришельца плавать с ними на яхте, играть в гольф и в карты, и они поверили, как поверила Шейла, что Джейс Коултон был потрясен ее беременностью.

Время было выбрано идеально. Его тридцать первый день рождения и дата предстоящих родов Шейлы практически совпадали. Поскольку будущей матери захотелось попутешествовать, он пообещал, что они отправятся в Сиэтл, где он войдет во владение своими миллионами, и они поженятся в семейной усадьбе на Магнолия-блафф.

За несколько недель до рождения сына очаровательный жулик убедил ошеломленных его натиском банковских клерков в тех банках, где находились счета Шейлы, снабдить его соответствующими документами, позволяющими добавить его имя к ее счетам. Суммы на счетах были весьма внушительными. Девушка, с детства знакомая с нищетой не понаслышке, много работала и усердно пополняла свои счета.