НеВозможно - Стил Даниэла

– Есть хочешь? – спросила она, раздергивая шторы. В комнату хлынуло солнце, из окон стал виден океан и пляж. Саша захватила из города продукты, чтобы приготовить завтрак и ленч. А поужинать Саша решила сводить Лайама в один из местных ресторанчиков.

– Нет, я не голоден. Давай я сам что-нибудь приготовлю. – Лайам отнес пакет с продуктами на кухню. Это была просторная деревенская кухня с огромным разделочным столом посередине и потертыми рабочими поверхностями. У этого дома был вид хорошо послужившего и нежно любимого жилища. Таким Он и был.

Лайам приготовил сандвичи с индейкой, открыл две банки содовой, свою выпил прямо из банки, а Саша налила себе в стакан. Сразу после еды Лайам предложил пройтись по берегу. В спальню они не поднимались, Лайам понимал, что для Саши это станет очередным испытанием. Дом был полон воспоминаний, в нем словно обитал дорогой ее сердцу образ мужа. Лайам решил не торопить события.

Они около часа молча гуляли по берегу, держась за руки. Им было хорошо вдвоем. Время от времени Лайам нагибался и поднимал красивые ракушки, а дойдя до конца пляжа, они сели на песок, потом улеглись на спину и стали смотреть в небо. Оно было ярко-синим, с ослепительным диском солнца. Песок под ними был почти горячий.

– Из всех твоих жилищ это мне нравится больше всего, – проговорил Лайам, обняв Сашу. – Здесь дышится легко. – Она видела, что он говорит правду. – Я бы хотел, чтобы когда-то и дети мои здесь побывали. Они обожают море, как и я.

– Может, и побывают, – отозвалась Саша, потом села и с нежной улыбкой посмотрела на него. Он всегда удивлял ее своей красотой, а особенно сейчас, когда его длинные белокурые волосы разметал ветер. У нее сегодня волосы были заплетены в косу, она всегда так причесывалась, когда приезжала на море.

– А ты купаешься? – полюбопытствовал он.

– В это время года вода еще холодная. Обычно мне удается расхрабриться только после Четвертого июля, но и тогда еще бывает прохладно. По-настоящему тепло только в августе. – к тому времени она будет с детьми в Сен-Тропе. Саше хотелось, чтобы Лайам хотя бы на одни выходные присоединился к ним. Она уже и ему сказала об этом, но окончательно они еще не решили.

– у тебя найдется гидрокостюм? – Лайам.

– Думаю, да. По-моему, Ксавье оставлял.

– Тогда после обеда пойду купаться. Хочешь со мной? В ответ Саша рассмеялась.

– Я еще не сошла с ума. А ты, часом, не из экстремалов? – подшучивала она. Они двинулись обратно к дому.

Гидрокостюм он отыскал в гараже, а Саша тем временем распаковывала вещи наверху, после чего спустилась вниз совсем бледная. Всякий раз как она видела их спальню и большую кровать со стойками, она вспоминала, как в то утро, когда уезжала в Париж, Артур в последний раз сказал ей о своей любви. А днем его не стало. Но Лайаму она об этом решила не говорить. Это была ее боль, ее воспоминания, и она не хотела портить ему выходные и ставить его в неловкое положение.

Когда она спустилась, Лайам уже облачился в гидрокостюм и был похож на большого тюленя. Волосы он собрал в хвост.

– Ухожу в море. Хочешь полюбоваться? – Он снова напомнил ей маленького Ксавье, который всегда кричал: «Мам, смотри на меня!» – что бы он ни делал.

– Хорошо. – Она последовала за ним на пляж и сидела на песке, пока он входил в воду. В гидрокостюме еще можно было поплавать. Лайам несколько минут побарахтался и вышел, разбрызгивая вокруг себя ледяную воду.

– Черт, даже в костюме зябко. – Он поежился, Саша улыбнулась:

– Я предупреждала!

Но Лайам был вполне доволен.

После этого они вернулись в дом, и она повела его наверх. Его вещи она распаковала и повесила в шкаф рядом со своими. На шкаф Артура Саша еще год назад повесила замок. Вся его одежда оставалась там. Она еще ничего не разбирала и представить себе не могла, когда и как этим займется. Это ведь и Артура дом тоже. И раньше, и теперь. А в каком-то смысле – и всегда будет. А Лайам здесь всего лишь гость. И, оглядывая спальню, он это отлично сознавал. В оформлении комнаты чувствовалась сильная мужская рука. По стенам висели рисунки, изображающие птиц и рыб, а над кроватью – большая картина с яхтой. Никаких современных работ Саша сюда не привозила. Это в Париже она украшала ими свое жилье. А тут была совершенно другая жизнь. Даже Лайам ощущал присутствие Артура, хотя никогда не был с ним знаком.

После купания Лайам принял горячий душ, и они устроились на веранде с вином. На вечер Саша заказала столик в небольшом рыбном ресторане. В семь часов они туда отправились, оба заказали омара и опять пили белое вино. За ужином они вели легкий разговор, и Лайам видел, что Саша понемногу оттаивает.

Вернувшись домой, они опять сидели на веранде и негромко разговаривали, глядя на океан, а в полночь поднялись в спальню. Лайам был нежен и деликатен, он не стал добиваться секса. Они лежали рядом, обнявшись. Ночью Саше снился Артур, но она не стала рассказывать об этом Лайаму. Сон был безмятежный. Ей снилось, что Артур по песку уходит от нее вдаль, а она даже не пытается его догнать. Потом он оборачивается и с улыбкой машет ей рукой, после чего исчезает.

Саша приготовила сытный завтрак – яичницу и вафли с начинкой. В доме была большая допотопная вафельница. Лайам сварил кофе. Они опять гуляли по пляжу, загорали на веранде, а потом Лайам вздремнул в шезлонге. Когда солнце начало клониться, они решили остаться еще на одну ночь. Им здесь было очень хорошо вдвоем и не хотелось расставаться с этой завораживающей вечерней красотой.

Вечером они вместе готовили ужин, ночью мирно спали, а в понедельник после обеда вернулись в город. Саша решила не ходить в этот день в галерею. А ужин был запланирован в Сохо в компании друзей Лайама.

Они встретились в итальянском ресторане. Пришли четверо художников и два скульптора. Разговор шел о галереях и выставках и, конечно, о том, кто над чем работает. Все были моложе Лайама, на вид всем было лет под тридцать. Сашу Лайам представил просто по имени. Когда принесли десерт, одна художница, симпатичная молодая женщина, упомянула галерею «Сювери». Она сказала, что завтра должна завезти туда слайды. Саша с Лайамом переглянулись, он улыбнулся. Он так и не раскрыл ее инкогнито, а по дороге домой Саша спросила его об этой художнице.

– Из нее выйдет толк. Но пока еще ей надо поработать.

Было забавно общаться с ними, не называя себя. А еще забавнее, что никто не догадался, кто она такая. Ей нравилась такая игра, хотя был момент, когда разговор коснулся ее галереи и конкурентов и Саша почувствовала себя шпионкой во вражеском стане. За вечер ее имя несколько раз всплывало – как имя хозяйки легендарной галереи.