Любовь за вредность - Герцик Татьяна

Как человек разумный, Евгений не преминул воспользоваться таким удобным моментом. Кивнув Иринке в знак благодарности, сел на край моего полотенца и приветливо поздоровался. Я попыталась отодвинуться, но мое полотенце не было рассчитано на двоих, и я оказалась на холодном песке. Села обратно, потеснив Евгения. В конце концов, я устроилась здесь раньше его, значит, у меня приоритет. Хмуро посмотрела на его довольную физиономию. Сквозь зубы спросила:

— Какими судьбами? Как всегда, случайно шли мимо?

Он не счел нужным тратить силы на поиск правдоподобной отговорки.

— Нет, конечно. Приехал к вам утром, на дачу хотел позвать, и встретил у подъезда вашу маму. — Заметив мое недоумение, ведь я его с мамулей не знакомила, пояснил: — Вы с ней очень похожи. Я спросил у нее, где вы, она скрывать не стала. Вот я и здесь. Кстати, имел удовольствие наблюдать, как вы играли в волейбол. Увлекательное зрелище…

Он произнес это так, что я почувствовала себя стриптизершей в ночном клубе и украдкой окинула взглядом свой скромный купальник, выясняя, все ли в порядке. Вроде нигде ничего не вывалилось и не треснуло, и я приободрилась. Евгений откинул правую руку назад, оперся об нее, и я оказалась в кольце его руки. Слева меня поджимало его горячее бедро, сзади рука. В местах соприкосновения голую кожу начало покалывать. Такое тесное соседство мне решительно не понравилось. Я встала, сухо бросила:

— Я купаться! — И, не оглядываясь, ушагала к реке.

Потеплело, и теперь в воде плескалось куда больше народу, чем утром. Едва отплыла немного подальше, чтобы не слышать визга возбужденной детворы, как передо мной с фонтаном брызг всплыла каштановая голова, и я даже не увидела, а почувствовала, что это Евгений. Он плыл мощным брассом, рассекая воду с усердием, достойным лучшего применения. Смешно побултыхавшись, я повернулась и поплыла к берегу. Он в два взмаха догнал меня и насмешливо спросил:

— Удираете?

В этом он ошибся, я и не пыталась от него удирать, понимая, что это напрасная трата сил. Просто плыла себе, никого не трогая. Хмуро спросила, отплевываясь от попавшей в рот воды:

— С чего вы это взяли?

Даже в воде было видно, как он пожал мускулистыми плечами:

— Да как всегда…

Я невинно предположила:

— Доставляя вам удовольствие почувствовать себя охотником? Вам же это нравится?

Он горячо воскликнул, слишком уж горячо для нашего фривольного разговора, я даже оглянулась — не смотрит ли кто в нашу сторону, по воде звуки разносятся далеко:

— Да мне вовсе не нравится постоянно отлавливать вас, как блоху! Что вы удираете от меня, как черт от ладана! — А вот это он сказал зря. В нашем тандеме роль черта принадлежала ему окончательно и бесповоротно.

Сравнение сначала с неприятным насекомым, а потом с разного рода нечистью заставило меня удвоить усилия. Я выгребала с таким усердием, что вполне могла его опередить, но тут нас накрыло волной от пронесшегося слишком близко катамарана. Евгений тут же меня подхватил, не давая уйти под воду. Помотав головой и вытирая глаза, я сумрачно ему посоветовала:

— Вы уж выпустите меня, а то народ подумает, что мы тут с вами совокупляемся…

По моим расчетам, после этих отвратительных слов он должен был кинуть меня подальше, но он странно вздрогнул, будто в него попала молния, гневно на меня посмотрел, выпалил:

— Все-то вы пытаетесь опошлить! — И, резким движением прижав меня к себе, впился в мои губы.

Я замерла. Плавала я весьма средне, чтобы не сказать плохо, поэтому вцепилась в его мощные плечи, даже не пытаясь сопротивляться. И почему он постоянно обманывает мои ожидания? Другой бы шустренько оставил меня куковать в долгожданном одиночестве…

Вода была прохладной, а его тело — неправдоподобно горячим. Разница температур была такой, что я удивилась, почему вокруг нас не кипит вода. Глаза мне слепило яркое солнце, и я закрыла их, добавив пыла в его поцелуй. А как же! Ведь девицы просто обязаны закрывать глаза от истомы, а от чего же еще. Неизвестно, чем бы дело кончилось, наверняка мы с ним просто утонули бы, но тут подростки на давешнем катамаране снова, гогоча, пролетели мимо, обдав нас столбом воды. Он был вынужден выпустить меня, и мы вынырнули, отнесенные волной, уже на расстоянии метров десяти друг от друга.

Увидев, что он снова размашисто направляется в мою сторону, попыталась уплыть от него к берегу. Дорогу мне перерезала небольшая резиновая лодка. Я рассерженно посмотрела наверх — и без того удирать трудно, так еще и помехи чинят! Но, к моему облегчению, это была вовсе не помеха, а подмога. На веслах сидел Алексей, а на сиденье — Ирина. Она молча протянула мне руку, и я перевалилась за борт, дрожа и переводя дыхание. Подруга подала мне полотенце, и я тотчас завернулась в него, покрывшись гусиной кожей. По поводу чего была дрожь — от холодной воды, страстного поцелуя или от вполне реальной перспективы окончить свои дни в реке — судить не берусь.