Паэлья от Синей Бороды - Калинина Наталья Дмитриевна

Что бы на моем месте сделала Верка, окажись в подобной ситуации? Не знаю почему, но в трудные моменты мне всегда вспоминалась моя уверенная, оптимистичная и насмехающаяся над трудностями подружка. У нее не бывало безвыходных положений, и хоть жизнь ее периодически кусала, относилась она к этому, как к игривым покусываниям несмышленого щенка. Что бы Вера сделала в подобной ситуации? Нет, я – не она, и мне сложно сейчас представить ее на своем месте, наверное, Верка бы просто не допустила подобной ситуации.

Неожиданно я почувствовала, что рядом со мной кто-то присел, и подняла голову. На меня пахнуло резкими, душными духами, по сравнению с которыми дым от трубки обкуренного араба – просто нежнейший свежий аромат. Я непроизвольно поморщилась и резко повернулась к тому, кто решил порадовать меня своим обществом. Это оказалась женщина, одетая совершенно не по погоде: чересчур блестящее платье, щедро декольтированное и с таким количеством разрезов, что юбка просто представляла собой множество узких полосочек ткани. Когда женщина садилась, все эти полосочки-тряпочки бесстыдно оголяли ее полные, далекие от совершенства ноги. Заметив, что я обратила на нее внимание, моя соседка приблизила ко мне густо размалеванное лицо и что-то быстро спросила. Я не поняла из ее речи ни слова, хоть она вроде и говорила на испанском.

– Простите, не понимаю. Говорите медленно. Я – иностранка, – устало ответила я ей, досадуя про себя, что и здесь мне не дали посидеть в одиночестве.

– Я тоже! – засмеялась женщина и, порывшись в расшитой блестками маленькой сумочке, вытащила пачку сигарет.

– Куришь? – спросила она меня. И когда я отрицательно покачала головой, закурила сама.

– Откуда ты?

– Из России, – ответила я равнодушно. Мне как-то стало все равно – молчать или разговаривать с этой странной женщиной. Она посмотрела на меня с явным интересом, будто оценивая, а затем с непонятной мне гордостью похвалилась:

– Я знаю одну девушку, которая тоже, как и ты, из России. Или нет, еще какая-то страна есть, похожая на Россию. Не помню. С нами работает. Хочешь, позову?

И, прежде чем я успела что-либо ответить, громко заорала на всю площадь:

– Анна, ты тут?

Я только сейчас, оглядевшись, поняла, что нахожусь здесь не только в обществе «блестящей» женщины. На этой небольшой и более-менее освещенной площади прохаживались, общались, сбившись в небольшие стайки, или просто сидели в одиночестве на ступеньках и курили девушки, одетые так разномастно – от будничных джинсов и топиков до вечерних туалетов, подобно моей собеседнице, что я невольно усмехнулась про себя. Девушки на любой вкус, как коробка с конфетами ассорти. Впрочем, я оказалась недалека от истины: девушки и в самом деле были «на любой вкус». Проститутки. Теперь настала моя очередь с повышенным интересом рассматривать мою собеседницу: я никогда не видела проституток так близко, никогда с ними не общалась. А девица (скорее всего по возрасту она была гораздо младше меня, но выглядела как уставшая от жизни взрослая женщина), видимо, уже привыкшая за время своей «карьеры» к оценивающим взглядам, нисколько не оскорбилась тому, что я на нее вытаращилась. А может, и вовсе не обратила на это внимание.

– Анна?! – продолжала орать она, подзывая, с ее слов, мою соотечественницу.

– Анны нет! – так же заорала в ответ ей одна из девушек. – Сегодня не работает!

– Нет Анны, – сообщила мне моя соседка. И, отвернувшись от меня, вновь заорала что-то своим компаньонкам, то ли что-то спрашивая, то ли сообщая. Та проститутка, которая ответила, что загадочная Анна не работает, так же, не утруждая себя тем, чтобы подойти ближе, прокричала что-то в ответ. И не успела я мысленно удивиться тому, как жители этой улочки могут спать в подобных условиях, как распахнулось окно на втором этаже дома напротив, в него высунулась пожилая сеньора и разразилась гневной тирадой, которая спровоцировала со стороны скучающих в ожидании клиентов проституток радостное оживление. И в адрес сеньоры полетели куда более развернутые фразы. Завжикали поднимающиеся жалюзи в других домах и этажах, и в окна стали высовываться разгневанные жители. Видимо, это была давняя война между облюбовавшими этот пятачок проститутками и населением улицы, потому что свара вспыхнула мгновенно, словно дожидалась своего часа и мелкого повода. Ругались ожесточенно, но с видимым удовольствием, будто выплескивали копившуюся долгое время агрессию и усталость – жители и скуку – проститутки. Галдеж стоял такой, точно поднялась разом стая потревоженных птиц. Наверное, этот ор разносился по всем переулкам, сообщающимся между собой замкнутой «кровеносной» системой. И я бы не удивилась, если бы ругань по цепочке распространилась и дальше. Моя «соседка», когда завязалась ругань, вскочила на ноги и, мгновенно забыв обо мне, бросилась в самую гущу событий. Я тоже поднялась, чтобы постараться уйти без потерь, потому что одна сеньора уважаемого возраста, которая поливала проституток совсем неуважительными эпитетами, в помощь словесной артиллерии принялась метать из окна в девиц помидорами и яйцами. Визг, крик, овации соседей, когда помидор угодил в одну из проституток, взрыв негодования товарок пострадавшей и как ответ – в окна полетел мусор из опрокинутой девушками урны и даже туфля одной разгоряченной жрицы любви. Свист, улюлюканье, одобрительные крики. И среди этого гама – отчетливый крик: «Полиси€я! Полиси€я!» Нервы кого-то из жителей сдали, и он принялся звать стражей порядка. Ну что ж, попасть в полицию заодно с разухабившимися проститутками мне совсем не хотелось, тем более что при мне не было документов. Так что я тихо-мирно попятилась назад и нырнула в соседнюю улочку, уже смирившись с тем, что впереди меня ждет еще какой-нибудь неприятный и опасный «сюрприз». Но судьба, видимо, вдоволь наизгалявшись надо мной этой ночью, на этот раз сжалилась и новогодним подарком под елку подложила приятный сюрприз в виде выхода из этого лабиринта улиц на широкое и освещенное пространство, оказавшееся, к моей великой радости, набережной.