Загадай желание - Голдсмит Оливия

Клэр решила, что путешествие налегке стало залогом счастья. Изучив платяной шкаф с небогатым гардеробом, она успокоилась. У нее не было ни одной лишней веши – только то, что необходимо. Девушка отнесла свои туалетные принадлежности в ванную, довольно мрачную – и вообще одно название там не было даже душа.

Клэр очень гордилась тем, что смогла вернуться к мосту на Кэмден-Хай-стрит без помощи путеводителя. Однажды, правда, она засомневалась – кривая улочка смутила ее, и она чуть было не пошла в другую сторону, но, узнав маленькую бакалейную лавку, нашла правильную дорогу.

Теперь, в половине третьего, рынок был еще более многолюден. Клэр почувствовала небольшой холодок при мысли, что в это самое время Майкл Уэйнрайт, вероятно, уже летит, сидя в первом классе, но она оптимистично рассудила (любимая фраза Тины), что там она уже побывала, а здесь – ни разу.

С моста Клэр могла видеть лестницу, ведущую от улицы вниз к плотине, и заросшую ивой дорожку. Сначала она пошла по ней. Канал, казалось, тянулся и тянулся вперед, ограниченный кирпичными берегами между высокими стенами складов. С одной стороны, романтика, с другой – промышленность; нечто среднее между Венецией и Питтсбургом (хотя Клэр не была ни там, ни там).

Дорожка опустела, и Клэр заволновалась. В таких пустынных местах всегда что-то случается. Сколько тел плавало в канале? Прежде чем окончательно испугаться, она вернулась в шум и рыночную толпу. Со стороны канала дюжина входов приглашала войти во внутренний двор. Железные лестницы, сводчатые арки так и манили заглянуть вовнутрь. Клэр прошла через арку в стене и оказалась на выложенной булыжником площадке, где сотни столов были завалены всевозможными товарами, некоторые из которых выглядели просто невероятно. Тибетские драгоценности покрывали один стол, на другом были сложены южноамериканские деревянные чаши. Дальше – африканские маски, футболки, современные самодельные серебряные украшения, которые продавал сам дизайнер.

Она повернула за угол и была сражена ароматом благовоний – ими торговала пара с такими проникновенными лицами, каких Клэр никогда не видела дома. За следующим столом стояли продавцы с разноцветными волосами – настоящие панки. И хотя у них не было пирсинга – по крайней мере, на видимых местах, – у одного из них на лице имелась татуировка в виде паутины.

Однако здесь, на рынке, в этой средневековой атмосфере, никто не казался ей странным. Парень с татуировкой завернул покупку, положил ее в сумку леди средних лет в вязаной шляпе, дал сдачу и сказал:

– Спасибо, милочка.

Все вели себя крайне вежливо. Всякий раз, когда Клэр толкали, кто-то извинялся. Она крепко держала под мышкой свою сумку, с удовольствием блуждая от одного прилавка к другому, рассматривая перуанские свитеры и вышитые сари из Бенгалии.

Больше часа Клэр бродила по этому рынку, а на обратном пути по Чок-Фарм-роуд наткнулась еще на один – даже более интересный рынок. Здесь было не так чисто, стены покрылись плесенью, и царил некоторый беспорядок. То же самое Клэр видела на рождественских базарах в школе, где училась Тина, – пепельницы, вазы, статуэтки, подносы, – только здесь все было старинным и необычным. Кое-где продавались вещи пятидесятых годов: старинные куклы и игрушки, старые маскарадные костюмы с драгоценностями, и, к своему удивлению и восхищению, Клэр увидела в углу маленький стол со старыми вязаными сумками, иглами и выкройками. Пара мотков шерстяной пряжи и спицы заставят Клэр почувствовать себя как дома. Для нее любые спицы – и новые, и старые – выглядели столь соблазнительно…

– Они старинные, – сказала ей молодая женщина с сеточкой на волосах, какие носили в сороковых годах. – Бакелитовые. Уникальная вещь.

Клэр смотрела на множество красочных спиц – желтых, зеленых, красных и светло-голубых – с разноцветными наконечниками, на которых были написаны размеры. Было бы замечательно приобрести еще пару или две, и, когда Клэр подумала о руках, которые, должно быть, держали эти спицы десятилетия назад, она почувствовала непреодолимое желание приобрести их…

– Сколько они стоят? – Клэр была готова к любой сумме, даже, возможно, большей, чем она представляла.

– Два фунта пара, – сказала женщина. – А три пары за пять фунтов.

Клэр не могла поверить своей удаче. Так или иначе, это походило на предзнаменование. Она пошарила в кошельке, нашла пять фунтов мелочью и передала их продавщице. Пока ей заворачивали спицы, девушка с тоской смотрела на вязаную сумку. Но об этой покупке нельзя было даже думать.