Ну точно — это любовь - Майклз Кейси

Но, кажется, ей было наплевать. Ему-то уж точно наплевать. Она смеялась, она была счастлива, и лицо больше не было бледным и осунувшимся, как во время рассказа о происшествии в комнате Диллона Холмса. Грусть, разочарование в Харри-соне и в политике сменились озорной живостью, и от этого Джону захотелось подхватить ее, покружить и крепко чмокнуть во влажные губы.

Так он и сделал.

— Зачем это? — Голова Джейн сейчас возвышалась над ним. Он крепко прижимал ее к себе, ее руки лежали на его плечах, их лбы соприкасались.

— Я не знаю, — честно ответил он. Она весила не больше перышка, даже при том, что промокла до нитки. Он мог сломать ей ребра безо всяких усилий, и эта мысль напугала его. Ведь меньше всего на свете он хотел причинить ей боль. Любую.

— Мне понравилось, — сказала Джейн, когда он глубже вошел в воду. Мелкие волны разбивались о его бедра, о ноги Джейн, которые висели в добром футе над поверхностью воды.

— Мне тоже, — ответил Джон и поцеловал ее снова.

Ее губы раскрылись, и он воспользовался приглашением. От нее пахло хот-догом, луком, соусом и соленой морской водой. Он подумал, что не пробовал ничего вкуснее.

Руки Джейн крепко обхватили его шею. Он заходил все глубже, потому что она обняла его ногами, а у него хватало здравого смысла, чтобы понимать, что с берега за ними могут наблюдать.

Черт бы побрал это сияющее солнце. Черт бы побрал этот общий пляж. Ему хотелось ночи и лунного света. Он хотел уединения. Он хотел Джейн. Здесь. Сейчас.

— Эй! Эй, вы там! После шести купаться запрещено!

— Ты слышал что-нибудь? — прошептала Джейн ему на ухо.

— Вы слышите меня? Спасатели уже не дежурят! Выходите!

— Нет, я ничего не слышал. Ты бы хотела поехать в Париж? Может, у нас получится дойти вброд до какого-нибудь круизного корабля.

— А что, давай, — откликнулась Джейн. И тут волна все испортила: их обоих накрыло и затянуло под воду. Они встали, отплевываясь, и услышали вопли брюзги с берега:

— Я же говорил! Идет волна!

Выходя на берег, Джейн прильнула к Джону и улыбнулась, заметив, как брюзга таращится на них и их вымокшую одежду.

— Вы даже без купальных костюмов, — ухмыльнулся он. — Это Кейп-Мэй, братец, а не Ривьера.

— Спасибо. Мы запомним, — ответил Джон, когда они с Джейн проходили мимо этого ворчуна. — Эй! Убирайся оттуда! — закричал он, увидев бродягу рядом со своей курткой.

— Не ори, Джон. Это же просто Кевин.

— Да? А под курткой просто твоя сумочка. Услышав крик, Кевин выпрямился, помахал им рукой, широко улыбаясь, и побежал к дороге. Полы его шинели захлопали по коленям, а военные ботинки оставляли глубокие следы на мягком сухом песке. Джон мог бы погнаться за ним, но какой смысл? Он и так подробно опишет его местной полиции.

— Проверь сумочку, — посоветовал он Джейн, как только они подбежали к своим вещам.

— Можно и не проверять, — сказала Джейн, немного взвинченная. — Я доверяю Кевину.

— Кевин. Какое странное имя для бродяги. Могу поспорить, когда мать давала ему это имя, она сказала: «Назовем его Кевин — с таким хорошим именем он точно не станет бродягой».

— Терпеть не могу эти твои шуточки. — Джейн отлепила мокрую юбку от ног. — В каждом человеке есть что-то хорошее.

— Докажи. Проверь свою сумочку. Если вдруг ты не заметила, твой знакомый бродячий бойскаут разворошил нашу одежду, которую ты так аккуратно, по-военному, сложила. Или, может, он просто искал спички? А тот придурок лучше прикрикнул бы на Кевина, а не на нас.

— Все на месте, — сказала Джейн, закрывая сумочку. — Кошелек, деньги, губная помада, колготки сверху. Даже монетка, которую ты мне подарил. Ты доволен? Доволен ли он?

— Я надеялся… — пробормотал Джон, и это не касалось сумочки. — Ладно, пойдем, а то мы с тобой похожи на крыс-утопленниц.

— А нас пустят в фойе отеля? — спросила Джейн. — С меня вода течет.

Джон взял ее за руку.

— По словам тетушки Мэрион, которая тоже наверняка кого-то цитирует, если за твои проступки тебя не расстреливают, все не так уж и плохо. Думаю, пустят.

— Моя бабушка тоже так говорила. Представляешь, какое совпадение! Ну и хорошо — у меня под платьем фунтов пять песка, и мне уже щекотно. О черт, там Диллон.

Джон заметил группу людей на веранде. Диллон, Харрисон, фотокамеры. Орава детей, которые ведут себя далеко не примерно.

— Фотосессия.

Он увидел почти все зубы Джейн, такой широченной стала ее улыбка. И вдобавок злой. Маленькая злобная воспитательница. Кто знал?