Яблоневый сад для Белоснежки - Калинина Наталья Дмитриевна

Копаясь в сумке в поисках леденца, я наткнулась также на пакет с газетными вырезками, о котором совсем забыла. Показать «конторному» или все же предъявить это в посольстве? Мои сомнения усугублялись тем, что я не знала, о чем говорилось в статейках, кто эта женщина, так чудовищно на меня похожая, и кто этот молодой мужчина? Пожалуй, лучше действительно показать вырезки в посольстве и попросить перевести их для меня. И если в них нет ничего важного, просто забыть о них.

– Ола! Как дела? Все еще тут? – раздался над ухом веселый, совершенно не соответствующий моему настроению голос. От неожиданности я выронила пакет и рассыпала его содержимое по полу.

– Все еще тут, – проворчала я, маскируя недовольством смущение и радость от того, что вернулся мойполицейский. Парень оказался куда проворней меня и, присев на корточки, быстро-быстро собрал все вырезки.

– Возьмите, – протянул он их мне с улыбкой.

– Нет, возьмите лучше вы. Не знаю, что там написано. Я могу говорить по-испански, но читаю плохо. И у меня не было времени читать. Не знаю, может быть, там что-то важное. Возьмите вы, – сделала я упор на последнем слове. И сердито кивнула в сторону пустого стола: – Ваш сотрудник мне не верит.

– Не верит? – засмеялся, показывая безупречные белые зубы полицейский. – Может быть, он вам верит, а вы думаете, что нет. Где он?

– Ушел звонить в посольство. Как все медленно.

– Извините, сеньора, – развел руками и лукаво усмехнулся парень. Но вырезки все же сунул себе в карман. Скорей всего, выбросит, едва выйдя из комиссарии. Ну да и фиг с ними. Мне бы в посольство. Там меня поймут лучше.

– А вы пришли узнать, как я? – набралась наглости я на отдающий пошлостью флирт. Видимо, от усталости границы между дозволенным и недозволенным стерлись, и мне стало почти все равно, что подумает обо мне этот молодой человек.

– Нет, – с улыбкой разочаровал он меня. – Работа, красавица. Работа. Мне нужно взять один документ.

– Могли бы обмануть, сказать, что да, пришли узнать обо мне, – хмуро проговорила я, не скрывая своего разочарования. Но все же потом улыбнулась, переводя все в шутку.

– Не могу, красавица. Я – слишком ответственный, не обманываю.

– Не верю, – покачала я головой и оглянулась на звук открывающейся служебной двери. Наш нелепый словесный флирт прервал вовремя или не вовремя появившийся уставший и заспанный «конторный» полицейский. И мой «герой», мгновенно нацепив маску серьезности, подошел к столу и что-то попросил.

– Вот, – пошарив по столу в поисках нужной бумаги, протянул ему какой-то документ «конторный». Молодой ознакомился с текстом и удовлетворенно хмыкнул, а потом, кивнув в мою сторону, о чем-то тихо спросил.

– Интересно, – пробормотал вполголоса старший и повернул монитор к молодому. – Сам смотри.

Пока «мой» полицейский, хмурясь, изучал что-то на экране, «конторный» повернулся ко мне с лучезарной улыбкой:

– Все хорошо, сеньора! Представитель посольства уже выехал! Надо немного подождать.

– Прекрасно! – обрадовалась я. – Извините, можно попросить у вас чашку кофе? Я ничего не ела со вчерашнего дня.

– Да, да, сеньора, – поспешно закивал служащий комиссарии и, что-то шепнув бросающему на меня короткие взгляды молодому полицейскому, удалился в соседнюю комнату.

Кофе мне принесли быстро. Он пах просто одурманивающе. Я обхватила горячую чашку обеими руками и, поднеся ее к лицу, зажмурилась от удовольствия, вдыхая крепкий аромат. Мне было все равно, о чем сейчас спорили и перешептывались за столом два полицейских, мое сознание задешево продалось кофейному духу.

– Не думаю, не верю, – долетали до меня обрывки разговора. Молодой с чем-то не соглашался, старший, чуть повышая голос, пытался ему что-то втолковать. А я, жмурясь от удовольствия, как пригревшийся на солнечном пятачке котенок, маленькими глоточками пила сладкий кофе.

– Ладно, как хочешь, – в сердцах и довольно громко сказал молодой, после чего решительно двинулся к выходу.

– Адьес, сеньора, – коротко попрощался он со мной, я молча кивнула ему с благодарной улыбкой. И вновь глотнула кофе. Мое настроение было почти чудесным. Не знаю, что подняло его – улыбка этого полицейского, горячий кофе или ожидание того, что скоро за мной придет представитель русского посольства.