Жемчужная бухта - Лоуэлл Элизабет

– Но я…

– Видишь этот интерком? – снова перебил Арчер, указывая на светящуюся панель у кровати. Ханна кивнула. – Если тебе потребуется защита или секс, нажми цифру шесть.

Глава 17

Янь Чан уже заглушил мотор, вышел из машины, а рыжая пыль все еще поднималась над дорогой и уносилась к свинцово-серому небу. Идя по тропинке к дому, он перебирал в уме вопросы, которые отец поручил ему задать Ханне Макгэрри. Кто покупатель? Кто продавец? Кто посредник? Чем ее можно припугнуть на каждом этапе переговоров.

Сэм Чан хотел приобрести. «Жемчужную бухту», даже несмотря на партнерство со старшим сыном Дональда Донована.

К сожалению, Ханна не отвечала ни на телефонные звонки, ни насообщения, оставленные ей на автоответчике. Поэтому Яню пришлось мчаться из Брума, чтобы поговорить с ней. Он раздраженно заколотил в дверь, которая едва не слетела с петель.

Но шум привлек внимание только стаи какаду, белым облаком взмывшей к небу.

– Ханна! Это Янь, открой!

Крики и стук в заднюю дверь тоже ие дали результата. Ругаясь на чем свет стоит, Янь закурил и направился к коттеджам рабочих. Коко наблюдала за ним, томно прислонившись к двери, с того момента, когда заметила его машину, пронесшуюся в сторону дома Макгэрри. Она могла бы избавить Чана от поездки в «Жемчужную бухту», ответив на послания Ханне, которые тайком слушала по ночам, когда ее никто не видел. Но Коко не относилась к числу тех, кто избавляет людей от неприятностей, она предпочитала создавать проблемы. Особенно Яню Чану, забывшему об их свидании несколько дней назад, а Коко не привыкла, чтобы мужчина о ней забывал. И уж тем более не привыкла, чтобы мужчина смотрел в ее присутствии на бледную, несексуальную жену Лэиа Макгэрри. Воспоминание еще причиняло ей боль.

– Ханна ныряет? – по-английски спросил Янь, не удосужившись поздороваться.

– Нет.

– Она в разрушенном эллинге?

– Нет.

– Тогда где же, черт возьми?

Коко пожала плечами, но в ее черных глазах плясали озорные искорки. Ей нравилась растерянность Чана.

– Уехала.

– В каком смысле уехала?

Ярость в его голосе бальзамом пролилась на душу Коко. Теперь она всецело завладела его вниманием.

– В прямом. Фью-ть.

– Куда? – рявкнул Янь. – Ее увез Кристиан?

– Нет. Донован.

Тревога охладила его гнев, и он глубоко затянулся, чтобы унять раздражение.

– Значит, она с Донованом?

– Да. Они поехали в Брум и до сих пор не вернулись. Прекрасное место. Комнаты шикарные, а простыни мягкие, прохладные.

Коко взяла у него изо рта сигарету, сделала одну затяжку, сунула обратно, затем по-кошачьи неторопливо облизала свои губы.

– Возможно, они еще в постели. Он такой сильный, а она так давно не чувствовала себя женщиной.

Чану эта мысль не понравилась: Ханна и Арчер, сплетение ног, мускусный запах пота, мерное покачивание бедер.

– Почему ты не сообщила мне?

– Зачем? – Коко злорадно улыбнулась и спросила по-французски:

– Желаешь увидеть, как он заполнил отверстие между белыми ногами сестры Макгэрри?

Швырнув дымящийся окурок к ее босым ступням. Чан схватил таитянку за горло.

– Не шути со мною, сука, – процедил он. – Я слишком занят. Где Ханна?

– А где Донован? – спросила Коко, продолжая забавляться.

– Если я обнаружу, что ты знаешь больше, чем сказала мне, вы с сестрой мигом окажетесь на атолле Таити, который меньше твоей задницы. Поняла?

Она с улыбкой прижалась к нему сосками, а затем и бедрами.

– Коко понимает многие вещи.

Чан едва не соблазнился тем, что она так откровенно предлагала. Коко улыбнулась еще шире, и он заставил себя на дюйм отстраниться, чтобы не чувствовать грудью ее твердые соски.

– У меня нет времени. Позже.

– А если позже не будет времени у меня?

– Найдешь.

Коко подумала о своем жемчуге, который собирала годами, о вознаграждении, которые получала от семьи Чанов, о прибылях с жемчуга, который продавала ее сестра, когда его накапливалось достаточно много. Она брала деньги Чана и мирилась с его выкрутасами, поскольку на данный момент он был самой интересной кандидатурой в городе. Он хотел ее, но все же не настолько, чтобы умолять.

Целиком ей принадлежал только Накамори, уже много лет бывший ее покорным рабом. Флинн очень похож на нее, они оба никогда не испытывали ревности в отличие от многих других, способных убить или умереть из-за любви. Для него все женщины были коровами, и все это поголовье требовалось покрыть. А она так же относилась ко всем мужчинам. Как к быкам.