Неожиданное наследство - Картленд Барбара

Дональду стало лучше, причем настолько, что сиделка собралась уезжать. Теперь нужно было найти ему такое занятие, чтобы он себя не сильно утруждал, – в этом заключалась главная проблема. Доктор Бейкуэлл очень настаивал на том, чтобы Дональд соблюдал постельный режим еще как минимум десять дней.

– Если вы, молодой человек, не будете делать так, как я велю, – сказал он, – я отправлю вас в санаторий, и там вас быстро научат вести себя правильно.

Кристина так и не поняла, хотел Дональд уехать из дома или нет. Когда он пообещал, что выполнит все ради того, чтобы остаться в «Четырех ивах», она уловила в его голосе целую гамму эмоций.

У нее еще не было возможности поговорить с ним о той ночи, когда Майкл Фарли нашел его в двенадцати милях от дома. Она решила не форсировать события и не донимать его своими попытками завоевать его доверие.

И в то же время она ни на секунду не забывала то, что узнала в ту ночь от Питера. Можно сказать, за прошедшую неделю она только и думала что о Дональде. Когда мальчик болел, она то и дело молилась о его выздоровлении, о том, чтобы Господь дал ей возможность наладить с ним отношения и помог выполнить ответственную задачу, возложенную на нее его отцом. «В этом я должна преуспеть, должна», – твердила она себе и верила, что рано или поздно сумеет достучаться до Дональда, хотя как именно – она не знала.

А потом случилось нечто странное.

Однажды днем, когда Дональду было хуже всего, Кристина сидела в его комнате. Сиделка ушла отдохнуть, мальчик же спал. Кристина разглядывала его. Жалюзи были опущены, но яркий свет все равно проникал в помещение, поэтому ей хорошо было видно выражение на его лице – напряженное и слегка нахмуренное. Кристина догадалась, что он не расслабляется даже во сне, что внутри он насторожен, натянут как струна, недоверчив к жизни и ко всему, что его окружает. У нее всегда создавалось впечатление, что он все время ждет какого-то подвоха от внешнего мира.

«Как бы мне хотелось ему помочь, – подумала она. – Знать бы способ достучаться до него».

Неожиданно Кристина поняла, что в комнате есть кто-то еще. Она ощутила чье-то присутствие, почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной. На мгновение ей стало страшно, но страх быстро улетучился. «Неужели мне все это чудится?» – спросила она себя. Но оказалось, что ее интуиция сильнее воображения. Она почувствовала, как кто-то обошел ее и приблизился к кровати, и затаила дыхание. Дональд повернулся, что-то пробормотал, и вдруг его лицо озарила улыбка. Он произнес одно слово: «Мама!»

Кристина почувствовала, что сейчас она здесь лишняя. Поэтому она спрятала лицо в ладонях и подняла голову только спустя некоторое время, когда осознала, что, кроме нее и Дональда, в комнате никого нет.

С того дня мальчик пошел на поправку. Причем его выздоровление было настолько стремительным, что доктор Бейкуэлл однажды сказал: «Вы симулянт, молодой человек, вы взбудоражили нас всех из-за пустяка. И мне нужна ваша сиделка. У меня много пациентов, которым гораздо хуже, чем вам».

Вспоминая то, что произошло в тот день, Кристина никак не могла облечь случившееся в слова. Однако она знала, что для нее – и для Дональда, конечно, – это имело огромное значение. Ей нужно было доказательство жизни после смерти? Что ж, теперь она в нем не нуждается. Ей точно известно, кто приходил в спальню мальчика, кто из потустороннего мира протянул к нему исцеляющую руку.

В заботах о Дональде Кристина не забывала других детей. Но если раньше она часто думала о них, то сейчас практически все ее мысли были поглощены старшим племянником.

Кристина вернулась в «Четыре ивы» за несколько минут до обеда. На столике в холле лежала записка от Элизабет. «Мы сегодня строим киоски, – говорилось в ней, – и я обедаю с Агнес. Надеюсь, вы не против».

– А разве праздник завтра? – спросила у самой себя Кристина, удивившись, что забыла о нем. Она улыбнулась при мысли, что у нее есть веский повод не ходить туда. Она останется с Дональдом, и ей не придется придумывать какую-нибудь ложь, чтобы объяснить свое отсутствие.

После обеда Кристина пошла в сад и нарвала цветов, чтобы сделать бутоньерки для петлиц.

– На ночь мы поставим цветы в воду, и они прекрасно сохранятся до завтра. Таким образом, нам не придется собирать их утром. У нас и без этого осталось много несделанного, – сказала она Питеру.

– Элизабет сказала, что я мог бы прийти в Парк и помочь ей, – сообщил Питер. – Это будет правильно, тетя Кристина?