Принц для сахарской розы - Щеглова Ирина

– Же сви камрад, – Азиз хлопал себя по груди, а мама ворчала:

– Иди, иди, камрад, много вас тут, друзей, ходит. – И, чтобы припугнуть, она сообщила, что вот-вот придет муж: – Муа мари ту свит марше а ля мезон. Так что давай, оревуар.

Азиз закивал, вскочил поспешно со стула – понял. На крыльце он снова втянул голову в плечи и огляделся: нет ли поблизости этих страшных жандармов.

– Да кому ты нужен! – подбодрила его мама.

– Оревуар, мадам, оревуар, Ирина!

Он простился и исчез. Мама закрыла дверь и вернулась в кухню.

– Мам, а зачем нам это? – спросила я, рассматривая сувениры: деревянные фигурки, брелки, открытки…

– Кто его знает, – неопределенно ответила мама.

Глава 5

Несостоявшийся конфликт

Каждое утро мы с мамой занимались по школьной программе. К полудню я освобождалась и бежала к подругам. Венсан не появлялся несколько дней. Хотя я предусмотрительно дежурила у ограды, придумывая разные игры для своих друзей. Например, я заметила, что именно за оградой растет высокая трава, а над ней летают огромные бабочки с оранжево-синими крыльями. Я таких никогда не видела. Разве что на картинках. Несколько дней мы сидели в траве и наблюдали за этими красавицами, даже пытались поймать хоть одну, но бабочки оказались на удивление быстрыми. Кажется, вот – сидит прямо перед носом, только руку протяни. Но стоило кому-нибудь из нас пошевелиться, как бабочка мгновенно взмывала с цветка, подрагивая в воздухе ослепительными крыльями. Они были похожи на маленьких птиц размером примерно с мою ладонь.

А еще Фудзия научила нас управлять осликами. Они ходили по поселку и казались ничейными, но на самом деле они кому-то принадлежали. Осликов выпускали со двора, и они паслись, где вздумается.

Фудзия взбиралась на спину ослика и кричала «Ирря!» или «Ша!». Она колотила его по бокам пятками, ослик катал ее по дороге за стеной и останавливался, когда она приказывала. Мы тоже оседлали ослика и попробовали разговаривать с ним по-арабски. У нас получилось!

По вечерам я вместе с родителями стала посещать занятия французского, которые вел наш переводчик, а днем пыталась применить полученные знания, разговаривая с Фудзией и Венсаном.

Мы были бы не против подружиться еще с кем-нибудь, но почему-то нам это никак не удавалось.

Маму предупредили, что в магазин или на рынок одной лучше не ходить. Мол, открытые лица, руки, ноги европеек сильно смущают арабов. Пожилые стараются вести себя прилично, зато молодежь, особенно мальчишки, могут и нагрубить, и бросить камень.

Но разве мою маму можно испугать! Она любит ходить одна, и все тут! Правда, первый раз она отправилась в поход по магазинам с несколькими женщинами, надо же было узнать, что где находится. Мы хотели увязаться со взрослыми, но нам тут же нашлось дело – купить хлеба. Оказалось, хлеб принято покупать прямо в пекарне. То есть в стороне от рынка и самого большого магазина.

Мне уже изрядно надоела наша огороженная забором территория. Я сразу же согласилась. Юля, оказывается, уже покупала хлеб и знала, где находится пекарня. Правда, девочки предупредили меня о том, что если мы встретимся по дороге с арабскими детьми, то могут быть неприятности.

– Какие? – удивилась я. – Мы же просто идем в магазин и не собираемся ни с кем ссориться.

Наташа махнула рукой.

– Они дразнятся, – сообщила она.

– Ну и пусть, – беспечно ответила я, – и потом, мы же не одни, а с мамами.

– Вот увидишь, – пообещала Наташа.

Как бы там ни было, скоро мы большой толпой вышли за территорию: наши мамы, мы и наши мальчишки.

Идти надо было прямо по шоссе. Справа тянулся пустырь, слева – дома. В отличие от наших, они все были разные, большие и маленькие, за заборами из сетки или камня, бедные лачуги с облезлыми стенами и богатые виллы наподобие той, где жил Венсан. Я подумала: а вдруг увижу его по дороге? Но в поселке было пустынно. Мужчины работали, женщины сидели по домам, а дети в это время, наверное, были в школе.

Пустырь слева кончился. Мы миновали автовокзал, заправку и свернули на рынок: всего-навсего два ряда лавчонок, где продавали всякую всячину, а точнее, продавцы-мужчины изнывали от безделья у входов в свои магазинчики. Покупателей не было. При нашем появлении рынок оживился. Наши мамы выдали нам мелкие деньги и пакеты под хлеб, после чего они разбрелись по лавкам, а мы перешли дорогу и стали подниматься в гору мимо поселкового супермаркета, называемого «Эконома».