Воспоминания - Стил Даниэла

– Да, – спокойно ответил Тэд. – Родила. Теперь у тебя есть прекрасная дочка-малышка.

– Ты уже видел Сирину? Как она там? – Он вдруг засуетился и выглядел каким-то испуганным.

– Отлично, и малышка тоже.

– Очень долго?

Тэдди улыбнулся:

– Тридцать три минуты.

– Шутишь? – Брэд был потрясен. – Как же ты, дьявол тебя подери, успел довезти ее до госпиталя?

– Я ее никуда не возил.

– Что?!

Тэдди рассмеялся и тепло обнял брата. В его облике появилось что-то новое, взрослое. Это Брэд заметил сразу же, как только вошел на кухню. В один день Тэдди стал другим. В нем что-то изменилось.

– Брэд, я сам принял у нее роды.

– Что?! С ума сошел? – Затем, усмехнувшись и продолжая сомневаться, добавил: – Совсем спятил, парень. Я было поверил тебе. Хорошая шутка, очень смешно. А теперь давай выкладывай, как все было.

Тэдди серьезно взглянул брату в глаза.

– Все так и было, Брэд. У меня не было выбора. Я нашел ее на полу в детской. Воды только что отошли, и начались схватки… – Тэдди говорил незнакомым официальным тоном, глаза Брэда от удивления чуть не вылезли из орбит. – У нее были затяжные схватки длительностью от трех до трех с половиной минут, повторявшиеся через каждые тридцать секунд. А когда я вернулся в комнату, после того как вызвал врача и «неотложку», она начала выталкивать плод. Все закончилось очень быстро. Врач и «неотложка» появились минут через десять после рождения ребенка.

– О мой Бог!..

Брэд медленно опустился в кресло. На какой-то миг Тэду показалось, что он рассердился, а может быть, расстроился, что младший брат принял роды у его жены. Но когда Брэд поднял глаза на Тэдди, тот увидел в них нечто совершенно иное.

– Можешь себе представить, что бы произошло, окажись я с ней один на один? Я бы запаниковал.

– Я тоже. Минуту или две я совершенно не знал, что делать, но потом понял, что обязан помочь ей, Брэд… ведь рядом никого больше не было.

Братья долго пристально смотрели друг на друга, затем Брэд со слезами на глазах протянул руки Тэду:

– Спасибо, Тэдди.

Ему хотелось сказать, как сильно он его любит, но он не знал, какими словами это выразить, к тому же слезы сдавили горло, не давая говорить.

Двадцать минут спустя Брэд стоял около Сирины. Она выглядела точно так же, как утром, когда он уехал в Сан-Леандро. Красивая, свежая, с сияющими глазами и веселая. Единственная разница – теперь у нее не было живота. И никто не догадался бы, увидев ее торжествующий взгляд, что всего несколько часов назад она перенесла сильнейшую боль.

– Как все прошло, крошка? Ужасно?

– Не знаю. – Сирина слегка смутилась, не желая рассказывать ему, какую боль ей пришлось вытерпеть. – Был момент, когда мне показалось, что не выдержу… но Тэдди… он все время был рядом со мной… он так мне помог… Брэд… – Глаза ее наполнились слезами. – Без него я бы умерла.

– Слава Богу, он оказался рядом.

Госпитальная сестра помогла Сирине пересесть в кресло-каталку, чтобы они могли вместе отправиться посмотреть на ребенка. Брэд рассмеялся, увидев розовый сверток со сморщенным личиком и зажмуренными глазками.

– Вот видишь, я же говорил! Девочка!

Они назвали ее Ванессой Теодорой. Об имени Ванесса они договорились еще раньше, а Теодорой нарекли в честь дяди – будущего врача.

Тем же вечером Брэд позвонил матери, чтобы сообщить новость. Голос его дрожал от волнения, когда он заказывал междугородный разговор. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем она подошла к телефону. Но сначала он поговорил с отцом, который, как полагается, поздравил сына. Однако когда с ним заговорила Маргарет, Брэд не услышал теплоты в ее голосе.

– Для Тэдди это, должно быть, оказалось отвратительным испытанием.

Ее слова окатили Брэда как ушат холодной воды.

– Едва ли, мама. Полагаю, раз он собрался стать врачом, то не должен испытания подобного рода относить к разряду «отвратительных». – Однако дело заключалось совсем не в этом, и оба они отлично это понимали. – Он сказал, что это самое замечательное из всего виденного им на свете.

На другом конце провода повисло неловкое молчание, тем временем Брэд боролся с собственным разочарованием из-за реакции матери. Но он был слишком счастлив, чтобы она могла омрачить его радость. Тем не менее, настроение его испортилось.

– Твоя жена в порядке?

– Она чувствует себя великолепно. – На его лице вновь засияла улыбка. Может быть, еще есть надежда. По крайней мере она поинтересовалась Сириной. – А девчушка просто красавица. Мы пришлем тебе фотографии сразу же, как только сделаем.

– Не думаю, что это необходимо, Брэд.

Необходимо? Что она понимает под этим «необходимо»? Господи Иисусе.

– Мне кажется, Брэд, ты не вполне понимаешь, что твой отец и я чувствуем в данный момент.

– По правде говоря, не понимаю. И не впутывай в это дело отца. Речь идет о твоей войне с Сириной, а вовсе не о его.

Но оба они отлично понимали, что Маргарет правила балом, и куда вела она, туда ее муж безропотно следовал за ней.

– Это самый счастливый день в моей жизни, а ты пытаешься испортить его нам.

– Вовсе нет. Меня очень трогает, что ты рассказываешь так… по-отцовски. Но это отнюдь не меняет того, что твоя женитьба на Сирине является трагедией твоей жизни, Брэдфорд, независимо от того, признаешь ты это или же нет. Этот ребенок еще более усугубляет и без того катастрофическое положение, так что я не могу разделить твою радость. Вся эта затея – трагическая ошибка, и этот ребенок такая же ошибка.

– Этот ребенок никакая не ошибка, мама. – Брэд начал закипать. – Это моя дочь и твоя первая внучка. Она часть нашей семьи, не только моей семьи, но и твоей, признаешь ты это или нет.

Последовало долгое молчание.

– Не признаю. И никогда не признаю.

На этом он пожелал матери спокойной ночи, и, когда клал трубку на рычаг, в глазах его стояли слезы. Однако после разговора с матерью его любовь к Сирине и дочери стала лишь больше. Его мать наверняка бы рассвирепела, узнай она об этом.

Годы, прожитые в Сан-Франциско, для Брэда и Сирины были самыми счастливыми. Они жили в своем маленьком уютном мирке, в красивом кирпичном доме, окна которого выходили на залив. Брэду нравилась его служба в форте, и Сирина никогда не скучала с Ванессой. Она была восхитительным золотоволосым ребенком, в котором, казалось, соединилось все лучшее от ее родителей. Она больше походила на Брэда, но была такой же смешливой и грациозной, как ее мать.

Тэдди навещал их так часто, как только мог. Он звал Ванессу своей сказочной принцессой и читал ей бесчисленное количество сказок. Но ему не удавалось бывать у них так часто, как того хотелось бы, поскольку учеба в Стенфорде требовала серьезных усилий. Отдохнуть по-настоящему и провести с ними время удавалось только во время каникул. Когда бы Тэдди ни приезжал, он всегда брал Ванессу в зоопарк, на какие-нибудь особенные прогулки. Когда ей исполнилось три года, она, бывало, стояла у двери и, завидев его, восторженно кричала во весь голос: