Любовь за вредность - Герцик Татьяна

Но по мере того как я погружалась в сонное забытье, в душе росло желание попробовать. А что? Вдруг черт вовсе не так страшен, как я себе его намалевала? Не попробуешь, так ведь и не узнаешь. И, уже засыпая, я твердо пообещала себе не противиться, если он будет достаточно настойчив. Тридцать пять — вполне подходящий возраст для потери девственности. Похихикав над собой в полусне, я крепко заснула, утром не услышала слабенькое теньканье будильника и проспала завтрак.

Ну что ж, в свете моей борьбы за тонкость талии это вовсе не невезение, наоборот, редкая удача. День начался с приема сероводородной ванны. Аромат, полученный после нее, я не смогла перебить ни душем, ни духами. После обеда пошла погулять, на сей раз одна. Я вообще не любитель компаний, мне гораздо приятнее в собственном обществе. В девятнадцатом веке меня бы назвали мизантропом. Устроившись на вчерашней скамеечке, я разнежилась, глядя на прозрачно-голубое, совсем не осеннее небо, и прозевала появление Евгения. Повернула голову уже в тот момент, когда он удобно примостился рядом, глядя на меня с ласковой усмешкой, как на ребенка. Я равнодушно смерила его взглядом снизу доверху и снова продолжила любоваться деревенским небом. Он решил подыграть моему меланхоличному настроению:

— Красиво, правда? Сразу видно, что здесь в небо не дымят сотни заводских труб. Естественный цвет, потому что воздух прозрачный.

Я легко согласилась. Зачем опровергать прописные истины? Приветливо предложила:

— Ну что, облегчите свою душу…

Он полуиспуганно переспросил:

— Как это?

— Ну, вы же не случайно появились здесь в одно время со мной. Этот захудалый провинциальный санаторий вовсе не ваш стиль, поэтому даже не пробуйте навесить мне лапшу на уши глупыми побасенками… Кто меня заложил?

Он смешно шмыгнул носом и признал:

— Никто вас не закладывал. Просто сидел как-то в машине возле библиотеки и случайно услышал разговор…

На душе у меня стало легче. Оказывается, меня подвела глупая случайность. Я и сама, бывало, не прекращаю болтовню, которая мне кажется совершенно безобидной, если вижу рядом машину.

Заметив, что я не протестую, а тихо сижу в мечтательном настроении, он подвинулся ко мне поближе и положил руку на скамейку за моими плечами. Получились почти объятия. Я посмотрела на него одним глазом, понимая, что его надо остановить, но на меня в этих лесных краях напала такая истома, что даже рукой пошевелить было лень. Избыток кислородный? Как называется состояние, обратное кислородному голоданию? А если найти работающую машину и подышать выхлопными газами, станет ли мне легче? Я слышала про подобные случаи. Пока я размышляла о необходимости дать отпор или хотя бы обозначить нужную границу в наших отношениях, Евгений уже завладел моей рукой и перебирал пальцами. Мне очень хотелось знать, что происходит в его голове, но увы, этого мне было не дано. Не телепат, чай.

Он попытался придвинуться ближе, но я апатично пробурчала:

— Ну сколько можно? Вы что, при себе свои ручонки держать вовсе не можете?

Он запыхтел, как недовольный ежик.

— Ну как с вами себя вести! Естественно, если бы я мог сдержаться, не шатался бы за вами как приклеенный. Значит, не могу!

Евгений был по-настоящему возмущен, и это было просто смешно. Я-то в этом не повинна, я с ним в детскую игру «гусь-гусь, приклеюсь, как возьмусь» не играю!

Наверное, я выдала себя, потому что он с силой сжал мою руку и с горечью проговорил:

— Ну вот, опять! Вы только издеваться можете, ни на какие нормальные чувства вы не способны! Не думал, что когда-нибудь буду изучать дурацкие бабские фобии, учебники по психиатрии читать и с врачами консультироваться! И все из-за вас!

Если бы я не сидела, точно бы упала. Какие учебники? Какие врачи? Он что, с ума сошел? Возмущенно отрубила:

— Нет у меня никаких фобий! Я совершенно здорова!

Он сладенько ответил:

— Есть! Причем несколько! Вы боитесь нормальных отношений между мужчиной и женщиной и всеми силами их избегаете! И еще кое-что, но я больше вам ничего не скажу, поскольку жить хочу.

У меня внутри начал разливаться самый настоящий гнев. Это же надо!

— Между прочим, до встречи с вами я никогда так не злилась, как теперь! Но я же не обвиняю вас в бандитских наклонностях! Не приписывайте мне шизоидные наклонности, их у меня нет! Я вполне нормальный человек! И если не хочу ложиться в постель с вами, то это не значит, что ни с кем не хочу!