Одно лето - Робертс Нора

– Надеюсь, ты купил много креветок, – пробормотала она. – Я просто умираю с голоду.

– Я купил столько, что хватит даже самому жадному человеку.

Улыбнувшись, Брайан села.

– Отлично! – Снова накинув свою объемную рубаху, она с небывалой энергией вскочила, склонилась над котелком с креветками и принюхалась. – Пахнет восхитительно! Я и не думала, что у тебя столько талантов.

– Я решил, что пора открыть тебе одно из моих самых значительных достоинств.

С полуулыбкой она оглянулась. Шейд натягивал шорты.

– Да неужели?

– Ага. В конце концов, нам ведь предстоит долгий путь обратно. – Он многозначительно посмотрел на нее. – Очень долгий путь.

– Я не… – Брайан сама себя остановила, отвернулась и занялась салатом. – Выглядит аппетитно, – сказала она как-то слишком весело.

– Брайан, – Шейд не дал ей достать миски из шкафа, – в чем дело?

– Все в порядке. – Ну почему он всегда все замечает? Неужели она такая плохая актриса?

Он подошел к ней, взял за руки и повернул к себе лицом.

– В чем дело?

– Давай поговорим об этом завтра, ладно? – Брайан из последних сил старалась держаться бодро. – Я правда очень голодная. Креветки уже почти остыли, так что…

– Нет, мы поговорим сейчас. – Встряхнув ее, Шейд напомнил, что его терпение не безгранично.

– Я решила лететь обратно самолетом, – выпалила Брайан. – Завтра в полдень есть подходящий рейс.

Пытаясь оправдаться, она не заметила, что Шейд подозрительно спокоен.

– И почему ты решила так поступить?

– Мне пришлось сильно перекраивать свой график, чтобы взяться за это задание. Чем раньше вернусь к обычной работе, тем быстрее все придет в норму.

Звучало неправдоподобно. Впрочем, это и было ложью.

– Почему ты решила так поступить?

Брайан открыла рот, чтобы повторить, но взгляд Шейда остановил ее.

– Я просто хочу вернуться, – выдавила из себя она. – Я знаю, ты не хочешь ехать один, но задание выполнено, и без меня тебе теперь будет лучше.

Шейд подавил в себе злость. От нее проку мало, он бы стал кричать, ругаться и угрожать, а в такой ситуации нужно действовать иначе.

– Нет, – сказал он и замолчал.

– Что «нет»?

– Ты не полетишь. – Шейд говорил совершенно спокойно, но его выдавали глаза. – Мы едем вместе, Брайан.

Она скрестила руки на груди. Пожалуй, сейчас есть смысл раздуть ссору.

– Теперь послушай меня…

– Сядь!

Высокомерие в ней просыпалось редко, но уж если это происходило…

– Что, прости?

Вместо ответа, Шейд толкнул ее на скамью, а потом, не говоря ни слова, вынул из выдвижного ящика конверт с недавно отпечатанными фотографиями, бросил их на стол и нашел портрет Брайан.

– Что ты здесь видишь?

– Себя. – Она прочистила горло. – Конечно, себя. Что тут еще?

– Ты невнимательна.

– Я больше ничего не вижу, – буркнула Брайан, не решившись еще раз взглянуть на фотографию. – Там больше ничего нет.

Страх сковывал Шейда, хотя он и не желал в этом признаваться. Боялся, что увидел на снимке то, чего там нет.

– Ты видишь себя, да. Красивую женщину, желанную женщину. Женщину, – он заговорил медленнее, – которая смотрит на своего любимого мужчину.

«Он добрался до истины», – подумала Брайан. Слой за слоем снимал все личины, которые она накидывала на себя, защищаясь, и добрался. На фотографии изображено именно то, что он описал. Но какое это ему давало право сейчас мучить ее?

– Ты зашел слишком далеко, – тихо проговорила она, встала и отвернулась. – Слишком, черт побери, далеко.

Шейд испытал облегчение и на мгновение даже закрыл глаза от радости. Это не игра воображения, не иллюзии, это правда! Брайан действительно его любит.

– Ты сама во всем призналась.

– Нет. – Она обернулась в надежде хоть как-то защититься. – Я ни в чем не признавалась. Мои чувства – мои проблемы. Я тебя ни о чем не просила и не собираюсь это делать. – Брайан сделала глубокий вдох. – Мы же договорились, Шейд. Никаких трудностей.

– Тогда, похоже, мы оба не сдержали обещание. – Он схватил ее за руку прежде, чем она успела отойти. – Посмотри на меня. – Они были теперь совсем близко, на его лице дрожали отблески пламени свечей, освещая все, что он видел, через что прошел и что получил в итоге. – Разве ты сейчас ничего не замечаешь? Неужели на лице незнакомца на пляже, на лице женщины в толпе или ребенка на перекрестке ты видишь больше?