Всего одна неделя - Ховард Линда

– К этому мы еще придем, – наконец произнес он. Мне понравилось, что Уайатт не произнес с ходу «Я тебя люблю», заставив тем самым сомневаться в его искренности. Что и говорить, отношения между мужчиной и женщиной – дело чрезвычайно сложное. Очень похоже на шахматную партию равных по силе партнеров. Я понимала, чего хочет мой мужчина: полной уверенности в стабильности отношений. У меня же такой уверенности не было, а без нее я не хотела и не могла дать себе волю. Думаю, Уайатту не скучно было. Самой же мне было хорошо даже тогда, когда мы спорили и ругались. Когда-нибудь шахматная партия наконец закончится, и тогда все встанет на свои места.

Уайатт взял меня за руку. Разумеется, за левую, поскольку он сидел слева от меня, а потому отдернуть ее мне было трудно. Потом он осторожно изменил положение, так что его ладонь оказалась снизу, а наши пальцы переплелись. Сомневаться не приходилось – лейтенант Бладсуорт был превосходным стратегом.

Этот вечер отличался от двух предыдущих. Уайатт занялся стиркой своих и моих вещей, причем сделал это вполне квалифицированно. Потом, несмотря на сгущавшуюся темноту, решил подстричь газон. Газонокосилка оказалась с фарами, а кроме того, рачительный хозяин включил наружный свет. Следовало отдать должное аккуратности этого человека: двор пребывал в образцовом порядке, и трава не успевала вырасти и сделать газон неопрятно лохматым.

В дом Уайатт вернулся около десяти – голый по пояс, грязный, с блестящей от пота грудью. Несмотря на позднее время, на улице все еще было жарко. Работник первым делом подошел к раковине, налил стакан холодной воды и жадно выпил. Каждый его глоток сопровождался заметным движением кадыка.

Наконец Уайатт поставил стакан и повернулся ко мне:

– Готова принять душ?

Возможно, я совершала тактическую ошибку, но в этот вечер мне совсем не хотелось упрямиться. Не могу сказать, что я вообще когда-нибудь оказывалась для Уайатта труднодоступной. Но, во всяком случае, пыталась ему противостоять. А сегодня почему-то даже не стремилась проявлять характер.

– А волосы сможем вымыть?

– Конечно.

Вовсе не сложно представить, как прошел следующий час. Мы оба оказались мокрыми и скользкими. Возбуждение не заставило себя долго ждать. Я решила, что хотя бы раз в жизни имею полное право не контролировать собственные действия, и со всей искренностью предалась любви. Все началось в душе, потом был взят небольшой, но очень плодотворный тайм-аут, пока Уайатт сушил мне волосы, а затем процесс продолжился в постели.

Наконец Бладсуорт со стоном скатился с меня и лег на спину, прикрыв рукой глаза и едва переводя дух. Я дышала часто и неровно, почти утонув в удовольствии и изнеможении. Почти. Мне все-таки хватило энергии на то, чтобы оказаться сверху и сладко вытянуться, покрывая поцелуями его лоб, губы, шею и иные доступные места.

– Сдаюсь, – с трудом пробормотал Уайатт.

– Сдаешься, еше даже не зная, чего я хочу?

– Это не имеет значения. Я уже ни на что не способен. Почти умер.

Рука скользнула на мою голую попу, разок шлепнула и бессильно упала на постель.

– Это посткоитальный синдром. А я хочу объятий.

– Ну, на объятие я, возможно, еще гожусь. – Усталые губы раскрылись в слабой улыбке.

– Ты просто лежи, я все сделаю сама.

– И почему только ты не сказала это десять минут назад?

– Считаешь меня законченной дурочкой? – Я уютно устроилась на широком плече и удовлетворенно вздохнула.

– Вовсе нет. Я ведь уже говорил, что больше всего ты похожа на фунтик ванильного мороженого.

Да, действительно говорил. От одного лишь воспоминания меня бросило в жар. Если бы я в тот момент стояла, то ноги наверняка бы подкосились.

Я улыбнулась, потому что представила себе следующий раунд. Только состоится он не сейчас, а через некоторое время. А пока, сладко зевнув, я уснула, так и не завершив объятия.

Утром, во время завтрака, позвонила мама. Впрочем, я даже не поняла, что это она. Уайатт поднял трубку и дважды произнес:

– Да, мэм. – Потом сказал: – Семь. – Потом повторил еще раз: – Да, мэм, – и повесил трубку.

– Твоя мама? – поинтересовалась я, когда он снова сел за стол.

– Нет, твоя.

– Моя мама? Зачем она звонила? И почему ты не передал мне трубку?

– Она не просила. Просто пригласила нас на ужин – сегодня в семь. Я сказал, что приедем.

– Приедем? А если тебе придется работать допоздна?

– Цитирую тебя: считаешь меня полным идиотом? Я-то явлюсь вовремя. Но и ты тоже, даже если мне придется силой вытаскивать тебя из фитнес-клуба. Так что лучше заранее договорись с Линн, чтобы она осталась до вечера.