Жемчужная бухта - Лоуэлл Элизабет

Здесь речь могла идти о годе, а не о шести месяцах, которые были максимумом для жемчуга предыдущей витрины. Здесь также были представлены розовые жемчужины Акойи, заботливо и осторожно окрашенные.

Просверленные отверстия были гладкими и однородными. Неудивительно, что цена отражала более высокий стандарт производства.

Арчер спокойно водил Ханну от витрины к витрине, кружа по ломаной траектории, пытаясь удостовериться, что за ними следят только правительственные агенты.

– Подожди, – вдруг сказала Ханна. – Не правда ли, эти красивы? Неверно подобраны, но красивы.

Арчер посмотрел на ее руку. Казалось, Ханна не осознавала, что дотронулась до него. Хотел бы он сказать то же самое о себе.

– Бива, – произнес он отрывисто.

– Что?

– Жемчужины из японского озера Бива.

– Какой чудесный, ледяной, переливчатый белый, – пробормотала Ханна, перебирая пальцами нить не правильно подобранных, хотя почти идентичных жемчужин. – Ожерелье из маленьких гибридов. Натуральные или культивированные? – осведомилась она, поворачиваясь к Арчеру.

– Можно сказать, что натуральные. Но те – на следующей витрине – нет.

Ханна посмотрела на витрину и тихо засмеялась.

– Маленькие Будды?

– Их выращивают на самой раковине, а не внутри моллюска. Возьми идеально ровный шарик и прикрепи его к внутренней части раковины. Даже не один – много. Через шесть месяцев раковины собираются, и Будды срезаются. Китайцы занимаются этим с одиннадцатого века.

– Как те раковины, внутри которых есть водяной пузырь?

Арчер едва заметно улыбнулся.

– Ничто не похоже на покрывающиеся пузырями жемчужины. Они полностью натуральные. В моей коллекций есть одна такая, размером примерно с кулак.

– Жемчужина? – удивленно спросила Ханна.

– Нет, раковина. Я еще не открывал ее и не знаю, есть ли там жемчужина внутри пузыря.

Гул голосов вокруг стих, Ханна внимательно слушала Арчера, а затем сказала:

– Если жемчужина там есть, то она будет натуральной. Бесценной.

– А если нет, если водяной пузырь полон органической жидкости, то раковина ничего не стоит.

– Ты не узнаешь это до тех пор, пока не откроешь ее.

– Я открыл другие водяные пузыри и не нашел в них ничего, кроме жидкой смолы.

– Но эту ты еще не проверял, –. настаивала Ханна.

– Ты бы ее открыла?

– Конечно. Иначе сошла бы с ума от любопытства.

– Даже после того, как открывала другие раковины, пустые?

– Да. Это и есть надежда. Когда все против тебя, все равно надо идти к цели.

Черные брови Арчера, поднялись.

– Я должен был быть раковиной.

– Что?

– Тогда бы ты не боялась открыть меня и увидела бы, что внутри. А так ты уверена, что там всего лишь смола. Нет смысла в этом разговоре. Пойдем. Те двое, что за нами следят, ждут этого с нетерпением.

Впервые за день Арчер дотронулся до нее. Он взял ее руку чуть выше локтя и повел по направлению к лифтам.

Это прикосновение могло выглядеть достаточно интимным для сторонних наблюдателей, но Ханна почувствовала только холод. Не было скрытого поглаживания, не было чувства. Не было ничего. Он просто вел ее за руку сквозь толпу.

– Куда мы идем? – спросила Ханна, когда двери лифта мягко закрылись за ними.

Они были одни в кабинке, где стоял затхлый запах старого ковра, пролитого кофе и китайских сигарет. Азиатские курильщики просто не могли постичь запрет на курение в Сиэтле.

– На следующий этаж.

– А потом?

– На следующий. Затем на следующий.

– Ты действительно надеешься найти «Черную троицу» в одном из розничных магазинов?

– Нет, но вдруг повезет. Тогда я рассмотрю «Черную троицу» или то, что от нее осталось. А если не повезет, то я просто узнаю, что нового на жемчужном рынке.

Ханна слабо улыбнулась.

– А как насчет черной жемчужины, которая у тебя уже есть? Почему бы не проследить ее путь?

– Пустое. Тэдди купил ее у мужчины, который купил ее у женщины, которая купила ее у мужчины, которого никто не может найти. Запутанная история. Именно поэтому Тэдди показал ее мне. Он думал, что я знаю, откуда она.

– Ты же знал.

– Ему это не было известно. Вот почему он продал ее мне. Он искал около года и не нашел ничего, кроме слухов. Он решил, что лучше взять наличные за перламутровую диковину, чем пытаться собрать достаточно черных радуг для ювелирного изделия.

Дверь лифта открылась. Второй этаж выгодно отличался от первого, но в целом там царила атмосфера ярмарки, непохожая на сдержанную роскошь верхних этажей. Цены на втором этаже были несколько выше, чем на первом. Видеокамеры бесстрастно смотрели на суету квадратными глазами. Прилавки и витрины были более просторны, уже меньше ювелирных изделий находилось в пределах досягаемости, и нанятые полицейские с большими кобурами на поясе, казалось, только и ждали случая уличить кого-нибудь в нарушении порядка.