Тихая гавань - Стил Даниэла

– Ну и что, что дети? После всех неприятностей женщины вполне могли ему опротиветь, – деловито возразила Андреа. Впрочем, она ничуть не сомневалась, что с Мэттом все в порядке. – Нет, нет, конечно, я так не думаю. А вот ты, моя дорогая, будешь просто дурой, если не вцепишься в него мертвой хваткой при первой же возможности, – отрезала она. – Такие парни, как твой Мэтт, на дороге не валяются! Между прочим, на брачном рынке таких разбирают в мгновение ока.

– Я не собираюсь цепляться за него мертвой хваткой. И по-моему, Мэтт думает о женитьбе столько же, сколько и я сама. Мне кажется, он предпочитает одиночество.

– Может, просто временно, пока депрессия… Кстати, а он не пробовал лечиться? А то можешь ему предложить, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Не исключено, конечно, что он уже принимает какие-то лекарства и у него просто такой побочный эффект. Антидепрессанты, к примеру, напрочь отбивают желание. Правда, на этот случай остается «Виагра», – с оптимизмом в голосе добавила Андреа. У Офелии при этих словах глаза полезли на лоб.

– Непременно посоветую, – хмыкнула она. – Представляю, как он будет тронут такой заботой. Между прочим, чтобы обедать с нами, ему вовсе не нужна «Виагра»! И никакой депрессии у него нет, просто он переживает. – В глазах Офелии это были совершенно разные вещи. Но Андреа придерживалась другого мнения.

– Один черт! – фыркнула она. – Сколько лет назад от него ушла жена? Десять лет?! И ты считаешь нормально, чтобы мужчина в его годы столько лет жил один?! А его интерес к Пип… Ну, был бы он действительно педофилом, я бы еще поняла, но ведь он же не такой! Просто он до смерти устал без семьи, вот и все. Одиночество не для таких, как он. То же самое относится и к тебе, моя дорогая.

– Спасибо, доктор Уилсон, мне уже лучше. Ах, бедняжка Мэтт, он даже и не знает, как ты все замечательно решила за нас обоих! Даже прописала ему «Виагру»!

– Ну кто-то же должен это сделать, верно? Вы с ним два сапога пара – ни за что сами не догадаетесь. Не будь меня, ты бы так и сидела в своем углу до скончания дней! А что потом? Еще пару лет, и Пип уже будет совсем большая.

– Да, Андреа. Как подумаю, что останусь совсем одна, просто плакать хочется. Но тут уж ничего не поделаешь, надо просто привыкнуть к этой мысли. К счастью, надеюсь, у меня есть еще в запасе пара лет. – Перспектива остаться одной, когда Пип станет взрослой, пугала Офелию. Она и представить себе не могла, что в один прекрасный день Пип уйдет из дома, чтобы жить своей собственной жизнью. От этих мыслей сердце у нее обливалось кровью. И Мэтью Боулз не мог тут ничем помочь. Просто ей придется привыкнуть жить одной. А сейчас радоваться, что дочь пока еще с ней. После потери Теда Офелия даже не думала о другом муже. И разве сможет какой-то мужчина заменить ей Пип?! Нет, конечно. Она сама найдет, чем заполнить пустоту: работой, друзьями – да чем угодно, хотя бы заботой о бездомных. – Мэтт – это не выход, – буркнула Офелия в трубку.

– Почему? – удивилась Андреа. – А вот мне он понравился!

– Вот и бери его себе. И пичкай «Виагрой». Держу пари, Мэтт будет просто счастлив, – рассмеявшись, предложила Офелия.

Андреа немедленно вышла из себя и принялась вопить в трубку, но Офелия уже к этому привыкла. Собственно говоря, именно взрывной темперамент ей и нравился больше всего в Андреа. Сама Офелия была совсем другой. Наверное, и вправду говорят, что противоположности сходятся.

– Может быть, я так и сделаю. Кстати, когда у Пип следующая игра?

– Нет, ты просто невыносима, честное слово! Может, тебе просто поехать в Сейф-Харбор и силой вломиться к нему в дом? Мэтт будет потрясен. Мужчинам обычно льстит, если красивая женщина так стремиться избавить их от одиночества.

– А что, неплохая идея! – одобрительно хмыкнула Андреа.

Они поболтали еще пару минут, и Офелия совсем забыла, что собиралась рассказать подруге о том, как провела прошлую ночь.

Вечером они с Пип отправились в кино, потом вернулись домой и с аппетитом поужинали. А в десять часов, прижавшись друг к другу, уже спали мертвым сном.

А в это время в Сейф-Харборе Мэтт еще работал над портретом Пип. Придирчиво разглядывая никак не дававшийся ему рот, Мэтт вдруг вспомнил, как улыбалась Пип, когда вышла с поля после игры. Малышка вся светилась от счастья. Он вспомнил ее улыбку, и у него сразу же потеплело на душе. Мэтту нравилось смотреть на нее, нравилось ее писать, просто чувствовать, что она где-то рядом. Присутствие ее матери тоже было ему приятно, но все-таки не так.