Тихая гавань - Стил Даниэла

Потом она, конечно, рассказала Пип о предложении Мэтта, и та явно обрадовалась, хотя и было заметно, что приближающаяся годовщина гибели брата и отца заставляет ее нервничать. Конечно, в первую очередь Пип переживала за мать – больше всего она боялась, что Офелия вновь погрузится в ту же безысходную тоску, которая душила ее почти весь год.

Офелия заказала поминальную службу в соборе Святого Доминика. На кладбище они не собирались – взрыв самолета уничтожил тела самых дорогих для нее людей, и Офелии вдруг показалось кощунством класть могильный камень поверх того места, где зарыли пустые гробы. Но нужно же иметь возможность хоть куда-то пойти, чтоб оплакать того, кого уже нет, с горечью думала Офелия. В конце концов она объяснила Пип, что память о погибших навеки останется в их сердцах. Все, что осталось от них, был локон Чеда да еще тоненькое обручальное кольцо мужа. Офелия часто смотрела на них – ведь это все, что напоминало ей о муже и сыне.

Стало быть, им придется в этот день только прослушать поминальную мессу. Оставшуюся часть дня они рассчитывали провести дома, в полном одиночестве вспоминая тех, кого уже больше нет. Этого как раз и боялась Пип. И по мере того как траурный день приближался, в душу Офелии потихоньку закрадывался страх. Теперь уже и она стала бояться печальной годовщины.

Глава 18

День, на который пришлась годовщина авиакатастрофы, выдался на редкость тихим и солнечным. Солнечные лучи струились в окно спальни Офелии, где на широкой постели, прижавшись к матери, спала Пип. С молчаливого согласия Офелии, с тех пор как они вернулись в город, она спала тут почти всегда. Офелия не возражала – так было уютнее и спокойнее, и теперь она была страшно благодарна Мэтту за такую замечательную идею. Но сегодня утром ни ей, ни Пип не хотелось ни о чем говорить.

Офелии вспомнился день похорон – такой же погожий и солнечный, как сегодня. Тогда ее сердце тоже разрывалось от мучительной боли. Проводить Теда явились все его коллеги и ученики, все их с Офелией друзья. Пришли приятели Чеда и все его одноклассники. К счастью, Офелия, впав в какое-то тупое оцепенение, плохо помнила, что было дальше. В ее памяти осталось только целое море цветов и дрожащая ручонка Пип, вцепившаяся в ее руку. А потом вдруг откуда-то сверху, словно из-за облаков, послышались божественные звуки «Ave Maria», и на глаза Офелии навернулись слезы. Никогда еще – ни ранее, ни потом – ей не доводилось слышать ничего более трогательного, прекрасного и могучего, и она не сомневалась, что этот миг останется в ее памяти навечно.

Они с Пип пошли к мессе и молча просидели до самого конца, прижавшись друг к другу. По просьбе Офелии священник произнес молитву за упокой души Теда и Чеда, и когда она услышала их имена, на глаза навернулись слезы.

Не сказав ни слова, она молча сжала руку дочери. После мессы, поблагодарив священника и поставив две свечки, они вернулись домой. В доме стояла такая тишина, что было слышно, как на кухне капает вода из крана. Так же происходило и год назад, в тот день, когда стало известно о гибели Теда с сыном. Вот и сейчас у них тяжело на душе. В горле стоял комок, есть не хотелось, разговаривать тоже, и когда вдруг вечером позвонили в дверь, Офелия с Пип подпрыгнули от неожиданности. Оказывается, принесли цветы – Мэтт прислал по небольшому букету им обеим. Офелия почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза. Пип тоже тронуло внимание Мэтта. Письма не было – только маленькая записка, вложенная в букет, гласила: «Думаю о вас сегодня. С любовью, Мэтт».

– Честное слово, я его люблю, – прошептала Пип, пробежав глазами записку.

– Да, он очень славный. И хороший друг, – согласилась Офелия, и Пип кивнула. А потом, взяв букет, отнесла его к себе в спальню. Даже Мусс притих, как будто чувствовал, что у хозяек тяжело на душе. Андреа тоже прислала цветы, но их принесли накануне вечером. Андреа не была религиозна и не пошла с ними к мессе. Но Офелия не сомневалась, что сегодня подруга, как и Мэтт, тоже думает о них с Пип.

К вечеру обе только и мечтали добраться до постели. Пип включила телевизор в спальне Офелии, и та взмолилась, чтобы дочь отправилась смотреть его куда-нибудь в другую комнату. Но сегодня Пип не хотелось оставаться одной, поэтому она предпочла просто выключить телевизор, и в комнате наступила тишина. Забравшись в постель, они прижались друг к другу и очень скоро спали мертвым сном. Офелия ничего не сказала ей, но Пип знала, что мать проплакала несколько часов, запершись в комнате Чеда. Тяжелый и горький день для них обеих закончился.