Тихая гавань - Стил Даниэла

– Видеть тебя не хочу! Больше не смей мне звонить, слышишь? – выплюнула Офелия.

Потом круто повернулась и на подгибающихся ногах заковыляла по дорожке к своей машине. Двигатель, который Офелия забыла выключить, тихо урчал. Офелия даже не оглянулась на стоявшую в дверях Андреа. Единственным ее желанием сейчас было никогда в жизни больше не видеть эту женщину. Впрочем, Андреа и сама уже все поняла. Она знала, что Офелия ее не простит. Глядя вслед отъезжавшей машине, она тихо плакала. Что ж, по крайней мере ей хватило мужества сказать Офелии правду – так, как она ее представляла. Тед и в самом деле до последнего дня не знал, как ему поступить.

Возможно, он и вправду не любил ни одну из них, но Офелии незачем это знать. Пусть думает, что он колебался, не в силах расстаться с ней, что испытывал к ней теплые чувства и считал, что многим ей обязан. Впрочем, может быть, он и вправду предпочел бы остаться с ней. И тогда она, а не Андреа осталась бы победительницей в их женском поединке. Что ж, в конечном итоге они обе проиграли. Тед, Чед, Офелия, Андреа, даже малыш Уильям. Все они проигравшие. Тед погиб, так ничего и не решив, а письмо, вместо того чтобы отправиться в корзину, попало в руки его вдове. Может быть, он именно этого и хотел? Возможно, решил даже, что это было бы наилучшим выходом из сложившейся ситуации? Теперь уже никто ничего не узнает. И все, что Андреа могла сейчас сделать для Офелии, – это признаться, что муж ее так ничего и не решил… и что возможно… только возможно… он все-таки любил ее – насколько такой человек вообще мог кого-то любить.

Глава 21

Офелия не помнила, как доехала домой. Припарковав машину, она поднялась по лестнице и вошла. Пип так и сидела на том же месте, крепко прижимая к себе собаку.

– Что случилось? Где ты была? – Пип не поверила своим глазам – мать выглядела еще хуже, чем когда уходила из дома, если, конечно, такое можно себе представить.

Шатающейся походкой она добралась до своей спальни, потом ринулась в ванную, и ее снова вырвало. Кое-как умывшись, Офелия без сил рухнула на кровать.

– Ничего, – пробормотала она, бессмысленным взглядом уставившись куда-то в угол.

Ей казалось, что сердце у нее остановилось. Нет, оно не остановилось – его просто вырвали у нее из груди. Это сделали они – он и Андреа. Через год они все-таки прикончили ее. С трудом подняв голову, Офелия уставилась на дочь, но не видела ее. Казалось, она вдруг ослепла. Пип похолодела – место ее матери снова занял робот! Он вернулся, но только теперь внутри его будто все перегорело…

– Я хочу спать, – все, что услышала Пип.

Неуверенной рукой Офелия выключила свет и откинулась на подушки, пустым взглядом уставившись в темноту. Пип с трудом подавила рвавшийся из горла крик. Она не осмелилась плакать – ей было страшно, что так будет еще хуже. Повернувшись, она на цыпочках выскользнула из комнаты и, ринувшись в кабинет отца, трясущимися руками схватилась за телефон. Когда наконец на том конце сняли трубку, она уже рыдала. Захлебываясь слезами, Пип попыталась все объяснить, но горло у нее сжало судорогой, и Мэтт сначала ничего не понял. Только голос у него был упавший.

– Что-то случилось… с мамой что-то не так.

Мэтт наконец сообразил, о чем речь. И испугался еще больше. Он никогда не слышал, чтобы Пип так отчаянно рыдала. Девочка была страшно напутана – даже по телефону заметно, как сильно дрожит ее голос.

– Она ранена? – крикнул он первое, что пришло ему в голову. – Что случилось, Пип? Ты звонила по телефону 911?

– Н-не знаю. Мне кажется, она сошла с ума. Она ничего не говорит.

Собравшись с духом, Пип рассказала о том, что произошло. Единственное, что смог придумать Мэтт, – попросить Пип передать трубку Офелии. Но когда Пип помчалась за матерью, оказалось, что дверь в ее спальню заперта. На стук никто не открывал. Когда Пип снова взяла трубку, она совсем пала духом. Она рыдала так, что у Мэтта мурашки побежали по спине. Сначала он даже подумал позвонить в полицию и попросить их взломать дверь, но потом испугался. Поколебавшись немного, он попросил, чтобы Пип снова постучалась к матери, сказав, что подождет.

Пип стучала долго. Спустя какое-то время ей послышался слабый звук, словно что-то упало. Потом дверь спальни медленно приоткрылась. На пороге стояла Офелия. Лицо у нее было такое, словно она долго плакала и сейчас еще с трудом сдерживает слезы. Но теперь по крайней мере вид у нее казался не таким безумным, как полчаса назад.