Рай. Том 1 - Макнот Джудит

Ужин медленно продолжался, блюдо за блюдом, и Мередит каждый раз механически выбирала нужные нож и вилку из тех одиннадцати, что были разложены около тарелки. Подобные торжественные обеды и ужины были вполне привычны для нее, как и для остальных учеников мисс Эппингем, поэтому у нее даже не было ни малейших причин отвлечься и забыть о чувстве неловкости, терзавшем ее, пока остальные были поглощены обсуждением последних фильмов.

— Ты видела его, Мередит? — спросил Стивен Мормон, следуя строгим правилам мисс Эппингем, гласившим, что за столом необходимо вовлекать в беседу всех и каждого.

— Нет. Боюсь, что… нет.

К счастью, от остальных пояснений ее избавили звуки музыки. Оркестр начал играть, и смежная перегородка поползла вверх — знак того, что ужинающие должны с достоинством закончить разговоры и торжественно направиться в бальный зал.

Паркер пообещал приехать на танцы, и поскольку его сестра ужинала здесь, Мередит была уверена, что он сдержит слово. Кроме того, его студенческое братство веселилось на вечеринке в одном из соседних залов, так что он наверняка был в отеле. Девочка встала, пригладила волосы, втянула живот и шагнула за остальными.

Следующие два часа мисс Эппингем выполняла свой долг, «вращаясь» среди гостей и делая все, чтобы у каждого был партнер для танцев и бесед, и девочка несколько раз замечала, как директриса отправляла к ней явно сопротивляющихся мальчиков со строгим наказом пригласить Мередит на танец.

К одиннадцати часам большинство приглашенных разбились на небольшие компании, и почти никому уже не хотелось танцевать, возможно, потому, что оркестр играл только старомодные танцы. На площадке осталось всего четыре пары, и среди них Мередит и ее кавалер Стюарт Уитмор, оживленно объясняющий, как собирается достичь заветной цели — поступить на работу в юридическую фирму отца. Как и сама Мередит, он был неглуп, не отличался легкомыслием и нравился ей больше остальных мальчиков, особенно потому, что Стюарт хотел танцевать с ней. Однако слушала она его вполуха, не отрывая взгляда от двери, поэтому успела заметить, как на пороге появился Паркер в сопровождении трех приятелей по колледжу. Горло девочки перехватило, сердце судорожно забилось при виде элегантного неотразимо-красивого молодого человека в черном смокинге, с густыми, светлыми, выгоревшими на солнце волосами и загорелым лицом. Рядом с ним любой юнец в зале, даже его приятели, выглядели незначительными и непримечательными.

Заметив, что Мередит неожиданно застыла, Стюарт прервал бесконечное перечисление требований к поступающим на юридический факультет и проследил за направлением ее взгляда.

— О… брат Розмари явился! — пробормотал он.

— Вижу, — кивнула Мередит, не сознавая, как мечтательно звучит ее голос.

Зато Стюарт, отлично все расслышавший, поморщился:

— И что такого есть в этом Паркере Рейнолдсе, почему все девчонки тут же теряют голову и начинают задыхаться от счастья? Неужели лишь потому, что он старше, выше и куда лучше умеет заговаривать зубы, ты предпочтешь его мне?

— Не стоит так себя принижать, — с рассеянным чистосердечием посоветовала Мередит, наблюдая, как Паркер пересекает зал, чтобы пригласить сестру на обязательный танец, — Ты очень умный и очень хороший.

— И ты тоже.

— И кроме того, обязательно будешь блестящим адвокатом, как отец.

— Ты не хотела бы куда-нибудь пойти в следующую субботу?

— Что?! — охнула Мередит, неприлично вытаращив глаза. — То есть, — поспешно попыталась она исправить положение, — с твоей стороны было так мило пригласить меня, но отец позволит мне встречаться с мальчиками только с шестнадцати лет.

— Спасибо за то, что нашла способ не обидеть меня.

— Но я сказала правду! — горячо возразила Мередит и тут же забыла обо всем, потому что один из приятелей Розмари Рейнолдс «отбил» ее у брата, и тот уже направился было к дверям зала.

— Прости, Стюарт, — с отчаянием пробормотала девочка, — но мне нужно кое-что отдать Паркеру!

Не замечая, что привлекает внимание окружающих, явно забавляющихся странной сценой, Мередит почти побежала за Паркером и настигла его в тот момент, когда он уже был готов покинуть зал вместе с друзьями. Молодые люди с любопытством смотрели на нее, словно на непонятное насекомое, неожиданно залетевшее в окно, но улыбка Паркера была теплой и неподдельно дружелюбной:

— Привет, Мередит. Хорошо проводишь время? Мередит кивнула, надеясь, что он вспомнит свое обещание потанцевать с ней, и тут же с упавшим сердцем поняла: Паркер просто вежливо дожидается, пока она заговорит, а у нее не находится слов. Жаркий румянец смущения разлился по щекам, как только девушка с ужасом поняла, что глазеет на него в благоговейном молчании.

— Мне… мне нужно отдать тебе это, — пробормотала она наконец дрожащим, перепуганным голосом, лихорадочно шаря в сумочке. — То есть это отец велел передать…

Она вытащила конверт с билетами в оперу и поздравительной открыткой, но зацепила уголком за ожерелье, и жемчуг белоснежным ручейком пролился на пол. Мередит поспешно нагнулась, но Паркер успел чуть раньше, и они с размаха столкнулись лбами.

— Прости, — выпалила она, услыхав, как охнул Паркер.

Мередит судорожно выпрямилась, но в этот момент по полу покатился тюбик губной помады, и Джонатан Соммерс, один из друзей Паркера, наклонился, чтобы подобрать его.

— Почему бы тебе просто не перевернуть сумочку, чтобы мы смогли сразу все поднять? — пошутил он, обдавая ее парами спиртного.

Мередит, сгорая со стыда, слушала смешки собравшихся вокруг гостей мисс Эппингем и, осознав, что кажется еще более неповоротливой и неуклюжей, чем всегда, протянула конверт Паркеру, сунула помаду и жемчуг в сумочку и отвернулась, смаргивая непрошеные слезы. Пора уходить, и как можно скорее. Но Паркер неожиданно вспомнил о данном ей обещании.

— Как насчет танца, который я у тебя просил? — добродушно усмехнулся он.

Мередит круто развернулась, и несчастное личико мгновенно осветилось радостью;

— Ах, это… совсем забыла. А ты хочешь? Я имею в виду танцевать?

— Это лучшее приглашение из всех, которые я получил за весь вечер, — галантно ответил молодой человек.

Как только музыканты заиграли «Зачарованная, заколдованная, завороженная», Мередит очутилась в объятиях Паркера и поняла, что мечта стала реальностью. Под пальцами скользила гладкая ткань смокинга, бугрились мышцы плеч. От него исходил горьковатый, восхитительный запах одеколона, и к тому же Паркер оказался великолепным танцором. Мередит была так безнадежно влюблена, что немедленно выложила свои мысли вслух: