Красотки из Бель-Эйр - Стоун Кэтрин

– Мне никогда не казалось, что ее одежда делает ее похожей на жертву, – почти про себя пробормотал Роб. Ранимой – да. Драгоценной и хрупкой – да. Но чтобы вызвать желание причинить ей боль?

– Это потому, что вы мужчина другого склада. – «Вы тот тип мужчины, которого, как думает ваша подруга, не существует».

– Но зачем же она вступала в отношения с подобными мужчинами?

– Потому что ей хочется любви, Роб, как любому человеку. Уверена, все эти мужчины говорили, что любят ее. Я уверена, что ее отчим тоже это говорил. Но для нее секс всегда был актом насилия, а не актом любви и нежности. Другого она не знала. Но теперь мощный инстинкт подсказывает ей, что должно быть что-то лучшее. Она знает о настоящей любви, в глубине своего сердца она знает о ней, но может ли она доверить кому-то это знание?

– Доверить, – тихим эхом отозвался Роб.

В этом вся суть. Разве может Эмили довериться мужчине? Да и как? Первый мужчина, которому она доверила свою любовь и невинность, и радость, жестоко предал ее.

– Она очень мало доверяет себе, – сказала доктор Кэмден. – И не доверяет мужчинам. У нее есть подруги-женщины?

Роб задумался. Эллисон Фитцджеральд, приветливая, великодушная, добрая Эллисон, как будто была подругой Эмили. Это впечатление сложилось у Роба скорее благодаря рассказам Эллисон об Эмили – та гордилась талантом подруги, всячески помогала ей, – чем словам Эмили об Эллисон. Роб вспомнил, как в Париже Эмили сказала, что будет снимать луну для «Шато Бель-Эйр». «Вам сказала Эллисон?» – спросила тогда она. Роб вспомнил искорку разочарования, промелькнувшую в глазах девушки, словно та узнала, что и Эллисон она тоже не может доверять.

– Есть люди, которые хотели бы стать ее друзьями, – сказал Роб.

Доктор Кэмден задумчиво кивнула. Было совершенно очевидно, что по крайней мере Роб Адамсон хочет стать этой молодой женщине другом, и доктор Кэмден предположила, что и не только другом. Знает ли об этом та женщина? Конечно, нет, подумала она. Даже если Роб скажет сейчас своей подруге, что она ему не безразлична, она не поверит, потому что не уверена в себе. Доктор Кэмден смотрела на Роба и испытывала огромное желание помочь его подруге. Какая прекрасная жизнь ждала ее впереди!

– Она придет ко мне на прием?

– Не знаю. Думаю, я мог бы сделать ваш портрет… – Роб помедлил, не желая рассказывать об Эмили слишком много. Но на него работают многие, это не предательство. – Она работает в журнале. Я мог бы устроить…

– Не хитрите с ней, Роб, – перебила доктор Кэмден. – Не давайте ей ни малейшего повода не доверять вам.

– Поэтому я должен?..

– Сказать ей правду. Скажите, что вы прочли все, что смогли, и виделись со мной и что я очень хочу с ней встретиться. – Спокойно, серьезно доктор Кэмден предостерегла: – Может вспыхнуть пожар, Роб. Даже это она может посчитать предательством. И очень рассердится.

– Представить не могу ее сердитой.

– О, Роб, тогда вы ничего не знаете о ярости невинной жертвы.

Но Роб знал. Ярость, связанная с преданной невинностью, жила в его сердце из-за Сары.

– Думаю, я должен пойти на этот риск, – сказал Роб. – Чтобы помочь ей.

– Да.

– Но я вполне серьезно хочу сделать для «Портрета» статью о вас и вашей работе. Я должен был это сделать – я должен был додуматься до этого – еще очень давно.

– Что ж, когда она поправится, буду рада. Сейчас, как мне кажется, это может замутить воду и, возможно, помешать ей прийти ко мне.

– Хорошо. – Роб поднялся. – Большое вам спасибо. Я ценю, что вы нашли время встретиться со мной.

– Пожалуйста, Роб. И знаете? Ей очень повезло, что вы ее друг.

– Я не стала назначать вашу следующую встречу с Эмили, – сообщила Робу Фрэн, когда он вернулся в офис после встречи с доктором Кэмден. – Она вернется из Европы на следующий день после вашего отъезда в Аспен. Вы будете в Аспене, а она потом поедет в Нью-Йорк. О, кстати… Лоренса Карлайла наверняка выдвинут в номинации «Лучший режиссер» за «Гонконг». Я связалась с его студией в Лондоне. Через две недели он уезжает в Африку на трехнедельные съемки. Может, имеет смысл, чтобы Эмили сейчас сняла его в Лондоне? Я знаю, что перед отлетом из Европы она позвонит, чтобы узнать у меня дальнейшее расписание. Я могла бы организовать ее остановку в Лондоне по пути домой.

– Лоренса Карлайла еще не выдвинули.

– Но выдвинут! И тогда Эмили – или кого вы там пошлете, хотя Эмили подойдет лучше всего, потому что фотографии Лоренса Карлайла всегда такие непроницаемые, – придется продираться сквозь африканские заросли?