Дикие орхидеи - Деверо Джуд

— Вы точно уверены, что не замужем за моим кузеном? — спросил Ноубл.

— Абсолютно. Давай рассказывай, зачем явился. Если идея мне понравится, я попробую помочь.

Вслух я ничего больше не сказала, но была уверена, что Форду семья нужна не меньше, чем мне. Его послушать — так он свою семью презирает. Однако с другой стороны.

Форд так неравнодушен к своим родственникам, что написал о них множество книг.

У Ноубла в душе явно происходила борьба: сказать мне правду или не сказать? Подозреваю, в его картине мира «женщина» и «правда» — понятия несовместимые.

Он вздохнул: решение принято.

— Мне нужна крыша над головой. Дома у меня случились кое-какие неприятности, так что пока мне там лучше не появляться.

Я изогнула бровь.

— Неприятности на девять месяцев? — предположила я.

Ноубл опустил глаза в пол и улыбнулся:

— Совершенно верно, мэм. Один из моих дядюшек недавно женился. Девица молода, хороша собой и та-а-ак одинока... — Он поднял на меня глаза и осклабился: мол, ну что я мог поделать?

Я задумалась над тем, что только что услышала. И сдалась она мне, эта семья...

— Форду это не понравится, — заметила я.

— Я понимаю, — протянул Ноубл, медленно, театрально прислонил швабру к кухонному шкафчику и отвернулся, ссутулившись и понурив голову. Точь-в-точь черепаха, которая прячет голову и лапы в панцирь.

— Тебе нельзя играть в театре. Такой плохой игры я не видела с четвертого класса, — сказала я ему в спину. — Ладно, выкладывай, чем ты можешь отработать кров и пропитание.

Он повернулся ко мне.

— Я могу превратить эту крысиную нору в настоящий дом. — От его смиренной манеры общения тоже ничего не осталось — половина акцента, кстати, тоже куда-то исчезла. — И мне доводилось отбывать принудительные работы в пекарне.

Я не собиралась проявлять бестактность и спрашивать: «А за что тебя упекли за решетку?» Лучше уж я его испытаю, решила я.

— Расскажи-ка мне, как испечь круассан.

С улыбочкой он в точности описал мне весь процесс приготовления круассана с маслом между слоями.

Ненавижу повторяться даже в мыслях, но в голове настойчиво вертелось одно: Форду это не понравится.

— Значит, так. Поройся тут, поищи все, что нужно, и принимайся за выпечку. Чем жирнее и слаще, тем лучше. Надо умаслить босса.

И еще потребуется обмен информацией, подумала я. Если что-то Форд и любит больше, чем калорийную еду, то это информация. Я знала, что он догадывается, что я в последнее время что-то от него скрываю, и если хочу уговорить его оставить Ноубла и Тудлса, мне придется совершить с ним сделку.

Поднимаясь по лестнице в кабинет Форда, я думала об абсурдности всего происходящего. Я собиралась раскрыть ему свои личные секреты в обмен на то, чтобы он позволил членам своей собственной семьи жить с ним под одной крышей. Нелогично как-то. Но у его двери я вдруг подумала: кому ты пудришь мозги, Джеки? Я сама умирала от желания рассказать кому-нибудь о Расселе. А так как Форд — лучший друг, какой у меня когда-либо был, я жажду рассказать именно ему. И я не согласна с Расселом: Форд ничего не выболтает Десси. Прошло уже много дней после их свидания, и, насколько мне известно, с тех пор они не общались. Ах да, и я нажала на его телефоне клавишу, которая отображает все входящие звонки за месяц. Ни одного от мисс Мейсон!

Я постучала.

Глава 15

Форд

Я хотел сказать им, чтоб они сейчас же убирались из моего дома. Я хотел сказать Ноублу, что он мне никогда не нравился, что я всегда видел в нем врага, что с этим жизненным этапом покончено, так что он может садиться в свой ржавый «крайслер» и валить отсюда. Я хотел сказать отцу, чтоб он тоже сваливал. Он для меня никто.

Но я не мог этого сделать.

Даже зная, чего они от меня хотят, я не мог вышвырнуть их на улицу.

Я мог бы разглагольствовать о том, какой я герой, что позволяю им остаться, но, по правде говоря, отец вызывал у меня любопытство, а Ноубл... ну, я в некотором роде скучал по нему. Может, все дело в том, что я старею, или в том, что у меня нет больше семьи Пэт, которой я старался заменить свою, но факт остается фактом: в последние пару лет я все чаше подумывал о том, чтобы снова их навестить. Потом, правда, я вспоминал всю эту чушь типа «ты, конечно, этого не помнишь...» и гнал от себя подобные мысли.

И вот теперь человек, которого я знал только по фотографиям, и двоюродный братец, от которого я все детство терпел измывательства, заявились ко мне «в гости». И я прекрасно понимаю, что идти им больше некуда. Никто не сообщил мне, что отца моего освобождают за много лет до истечения срока (хорошо себя вел? получил докторскую степень по энтомологии?), но Ванесса, старшая дочь Ноубла, писала мне по электронной почте о проделках своего папаши. Она в ярости и готова отречься от родного отца, но меня, скажу честно, эта история развеселила. Дядя Зеб женился на девушке, которая в три раза его моложе, и оставил бедняжку рыдать в одиночестве. А Ноубл как раз вышел из местной каталажки, куда его упекли на месяц за то, что он угрожал застрелить чью-то там вечно лающую собаку. Может, Ноубл и не загремел бы в тюрьму, если б его не застукали на чужой охраняемой территории с заряженным ружьем. Хуже того, Ноубл оказал жестокое сопротивление при аресте и хотел застрелить собаку уже после того, как приехал шериф. Его с трудом повалили на землю и повязали. Он кричал, что если уж его посадят, то пусть сажают за совершенное преступление, а не за то, что он только собирался сделать.