Неприличная страсть - Маккалоу Колин

Столь неприкрытая неприязнь к покойному покоробила полковника, но потом он вспомнил, что они ничего еще не знают. И тогда поторопился ускорить развязку.

— Где сержант Даггетт сейчас? — спокойным тоном спросил он.

— Не знаю и знать не хочу, сэр, — заявил Нейл. — И вообще, что касается меня, то я просто с ума сойду от счастья, если он больше не появится у нас в отделении.

— Понятно. Ну что ж, капитан, во всяком случае, вы честны.

Все видели, что полковник, задавая свои вопросы, пытается учитывать неустойчивое эмоциональное состояние Людей, с которыми он имеет дело, но когда он повернулся к Наггету, стало заметно, что он уже не в силах сдерживать раздражение.

— Рядовой Джонс, вот вы сидите так тихо. Вам нечего добавить?

— Кому, сэр, мне, сэр? У меня была мигрень, — произнес Наггет со значением. — Совершенно классический случай, сэр, правда, вам было бы очень интересно. Сначала два дня — предвестники длительного сна и некоторая дисфазия, а затем последовала часовая аура скотомы правого зрительного поля и сразу же боль в левом полушарии по типу гемикранической. Я лежал плоский, как блин, сэр, — он подумал и добавил: — Даже блин не такой плоский, каким был я.

— Огненные точки перед глазами называются не скотома, — заметил полковник.

— У меня была скотома, — решительно возразил Наггет. — Это так интересно, сэр! И никакая это не малая мигрень, как вы думаете. Вот, например, если я смотрел на что-то большое, я видел совершенно нормально. Но если я сосредоточивался на маленькой частице большого предмета, например на ручке двери или на дырке в стене, я видел только левую половину ручки или дырки, а правая половина — не знаю, где! Не было ее, и все! Скотома, сэр.

— Рядовой Джонс, — сказал полковник устало, — если бы ваши познания в военном деле хотя бы отдаленно приближались к вашим знаниям в симптоматологии, вы бы давно уже стали маршалом, и мы вошли бы в Токио еще в сорок третьем году. Когда вы вернетесь домой, я очень рекомендую вам заняться медициной.

— Не получится, сэр, — с сожалением протянул Наггет. — Школу не закончил. Но я серьезно подумываю пойти в медбратья, сэр, в «Рипэт».

— Ну что ж, хотя мир, возможно, и потеряет нового Пастера, но зато приобретет в вашем лице мистера Найтингейла. Думаю, у вас отлично получится, рядовой Джонс.

Краем глаза полковник заметил, что Мэтт вернулся в палату без Бенедикта и теперь стоял в дверях и напряженно прислушивался.

— Капрал Сойер, что бы вы могли сказать?

— Ничего не видел, — вежливо ответил Мэтт. Губы полковника совсем исчезли, так что рот его превратился в щель, и ему пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить.

— Был ли кто-нибудь из вас, джентльмены, в душевой, после того как инцидент с нападением сержанта Даггетта на сержанта Уилсона закончился?

— Боюсь, что нет, сэр, — сказал Нейл с виноватым видом. — Вы уж простите нас, что мы такие неумытые и небритые, но после того как мы так оплошали вчера вечером с виски, первое, что нам с утра понадобилось, это галлоны чаю.

— Мне кажется, сестра, вы могли бы снабдить их раствором с АФК! — рявкнул полковник, поедая ее глазами.

Брови ее поползли наверх, она слегка улыбнулась.

— У меня все уже готово, сэр!

Теперь наконец полковник добрался до развязки.

— Полагаю, никто из вас еще не знает, что сержант Даггетт был найден сегодня в душевой мертвым, — коротко произнес он.

Если полковник думал произвести сенсацию, то его усилия до обидного пропали впустую; никто из них не выразил ни удивления, ни потрясения, печали или хотя бы интереса. Они оставались сидеть или стоять в прежних позах с таким видом, будто полковник сделал какое-то незначащее замечание по поводу погоды.

— И зачем это Льюсу понадобилось, Христа ради? — полюбопытствовал Нейл, чувствуя, что полковник ожидает какой-нибудь реакции на свое сообщение. — Вот уж не думал, что он так заботливо относится к своим товарищам.

— Скатертью дорожка, — заметил Мэтт.

— Лучшего подарка на Рождество я в жизни не получал, — отозвался Наггет.

— А почему вы решили, что это самоубийство, капитан?

Нейл, крайне удивленный, посмотрел на полковника.

— А что, разве нет? Он, вроде бы, слишком молод, чтобы отправиться на тот свет по причине естественной смерти, правда?

— Да, конечно, естественная смерть тут ни при чем. Но почему вы предположили, что это было самоубийство? — настаивал полковник.