Безмолвная честь - Стил Даниэла

— Надо сообщить ему, — твердо сказала Рэйко, но Хироко покачала головой.

— Он только встревожится. Я расскажу ему все, когда он вернется. — Она приняла решение уже давно. А если Питер не захочет возвращаться к ней? Она ни за что не стала бы принуждать его — Питер был свободен как ветер: если бы он решил вернуться к Хироко, он так и сделал бы и увидел, что она и сын ждут его. Вновь взглянув на Рэйко, Хироко решила поделиться с ней своей тайной. Вместе они пережили этой ночью так много, и Рэйко была так добра. — Буддистский священник в Танфоране поженил нас. Я боялась, что кто-нибудь узнает об этом и накажет Питера, но этого не случилось. — Подняв руку, Хироко показала тете узкое кольцо, и Рэйко не могла поверить, что ни разу не заметила его.

— Тебе на редкость хорошо удается хранить секреты… и рожать детей. — Рэйко велела Хироко поспать, поцеловала ее, и вскоре мать и ребенок крепко заснули. Рэйко отправилась домой, к Такео, и рассказала ему, что случилось ночью. Такео уже собирался уходить в школу, и Рэйко с ужасом поняла, что сейчас девять часов. Ночь пролетела для нее, словно несколько минут.

— Когда ни одна из вас не вернулась домой вчера вечером, я долго думал о том, что могло случиться, а затем решил: если бы я мог чем-нибудь помочь, вы дали бы мне знать.

С ней все в порядке?

— Да, сейчас она спит, но ночью перепугала всех нас, даже врача, — покачивая головой, объяснила Рэйко. — Ребенок весит десять фунтов. Он такой хорошенький, Так! — Рэйко печально улыбнулась, задумавшись о Хироко и Питере и долгом трудном пути, который предстоит пройти им. — Он похож на Питера. — Одно это могло принести неприятности и Хироко, и ребенку.

— Так я и думал — отцом ребенка не мог быть никто, кроме Питера. — Так и Рэйко твердо знали это. Такео радовался за молодую пару — ее вряд ли сумели бы разлучить трудности. Хорошо зная Питера, он понимал, как много значит для него рождение сына. — Она должна сообщить ему.

Надеюсь, она это сделает, — заметил Так.

— Она отказалась, сказала, что он только встревожится, — устало ответила Рэйко.

— Он должен знать, что у него есть сын. — Так улыбнулся жене, припоминая, каким праздником стало для него рождение Кена, а затем — дочерей. Он сочувствовал Хироко, жалея, что Питера нет рядом с ней, но радовался появлению ребенка. Возможно, это знамение приближающейся новой жизни, возрождения надежды.

— Она сказала, что их поженил буддистский священник из Танфорана, — добавила Рэйко, стаскивая туфли.

Ей пришлось провести на ногах всю ночь. — По-видимому, с самого мая она носит обручальное кольцо, а я ни разу не заметила его. Она надевала кольцо вместе с другим, серебряным.

— Зато все остальное ты заметила. — Так поцеловал жену, спеша в школу. — Я зайду к ней днем. — Он направился к двери, но вдруг остановился и оглянулся на жену с теплой улыбкой. Это был счастливый день для них, ребенок стал благословением для всей семьи, особенно здесь, на озере Тьюл. — Поздравляю, — с улыбкой добавил он.

— Я люблю тебя, — отозвалась Рэйко, и Так поспешил прочь со счастливым видом. Жена долго смотрела ему вслед, думая о ребенке Хироко.

Глава 15

Хироко провела в лазарете целую неделю, а когда с ребенком вернулась домой, ее уже с нетерпением ждала вся семья. Она назвала малыша Тойо, и даже Кен часами играл с ним, носил на руках и пасовал, лишь когда требовалось поменять пеленки. Но всех перещеголял Так. Он был счастлив побыть с ребенком в любое время, когда Хироко нужен был перерыв или сон. Так с удовольствием возился с малышом, который вскоре привык к нему. Ребенок редко плакал. Он безмятежно спал на руках у Така и вспоминал о матери, только проголодавшись.

Через две недели после рождения Тойо, не выдержав угрызений совести, Хироко вернулась в лазарет. Малыша она взяла с собой, привязав к спине. Одна из пожилых женщин в лагере помогла ей соорудить обухимо — повязку, которую носила еще мать Хироко, чтобы удерживать ребенка на спине. Тойо с довольным видом спал, пока мать занималась делами. Хироко еще не совсем оправилась и пока сворачивала бинты и выполняла другую несложную работу. Она помнила об осторожности и держалась подальше от инфекционных больных — особенно потому, что все время ребенок был рядом с ней. Тойо вскоре стал общим любимцем — крупный, толстенький, добродушный, он выглядел, как маленький Будда, но каждый, глядя на него, замечал, что он не чистокровный японец. С каждым днем он становился все больше похожим на Питера. Верная своему слову, Хироко написала Питеру, но ни словом не упомянула о ребенке.