Обманы - Майкл Джудит

Стефания, откинувшись на спинку удобного кожаного дивана и положив руку на мягкий подлокотник, лениво смотрела в иллюминатор на маленькие, аккуратные поля, которые проплывали внизу. Они были так непохожи на бескрайние, вытянутые просторы Америки!.. «Да, здесь тебе не Америка, — думала она. — Ты здесь не Стефания, а Сабрина, и не Андерсен, а Лонгворт. Взяла и полетела на пару деньков в Швейцарию на личном самолете друзей. А твоя экономка в это время присматривает за твоим пятиэтажным домом и думает, каким бы кулинарным чудом порадовать миледи к ее возвращению в воскресенье»

— Мило, — вслух сказала Стефания.

— Что? Вид? Мне больше нравятся Альпы. Знаешь, о чем я сейчас подумала? Мы же можем навестить «Джульетт»! Я не была там с тех пор, как мы закончили учиться. От Берна всего час езды на поезде. Что скажешь?

— С удовольствием поехала бы туда.

— Решено. Ими, однако, овладело что-то вроде уныния. Когда они прибыли на место и стояли в парке, глядя на балконы и черепичную крышу их школы. Ничего не изменилось, только вот…

— Какое все маленькое! — воскликнули обе в один голос.

«Замок» профессора Боссарда оказался всего лишь большим и красивым домом, стоящим среди аккуратного парка. В нем не было ни величественности, ни великолепия, которыми они его наделяли в юности.

— А посмотри на девчонок, — потрясенным голосом продолжала Габриэль. — Они такие простенькие… Не то что были мы.

Стефания улыбнулась:

— Мы были точно такими же.

— Ничего подобного!

— Ну, не знаю. Сидели на подоконнике четвертого этажа и все мечтали о том, как будем жить…

— На третьем.

— Что?

— Мы жили на третьем этаже. На четвертом жила твоя сестра с американкой. Как ее звали-то?.. Ну, она еще была из Нью-Йорка.

— Дена Кардозо. Ты права.

Они погуляли немного по зданию своей альма матер, «старея с каждой минутой», по выражению Стефании. Профессор Боссард давно умер, и его учреждение перешло в руки толстенького, белобородого Санты, которого они нашли в гимнастическом зале обсуждающим детали предстоящего турнира с инструктором по фехтованию.

Стефания вышла на середину зала, представляя, что держит в руке рапиру. Она тут же вспомнила матч, который проиграла. Она тогда еще поссорилась с Сабриной.

— Габи, — вдруг сказала она, — я проголодалась. Давай заглянем в городок и где-нибудь поедим. Они спустились по холму, мимо виноградников.

— Мне здесь было хорошо, — рассказывала Габриэль. — Но я всегда разочаровывала тех, кто требовал от меня слишком многого. Я помню, ты все время хотела добиться чего-нибудь в искусстве и антикварном деле, а я только и мечтала о том, чтобы найти кого-нибудь, кто бы постоянно заботился обо мне. Вставал между мной и жестоким миром. Лелеял меня. Ты понимаешь, что я имею в виду? Стефания кивнула. Она неподвижно глядела на переменчивые оттенки синих вод Женевского озера и зубчатые Альпы, видневшиеся вдали, за противоположным берегом. «Не этого ли она всегда хотела от Гарта?»

— Теперь у тебя есть Брукс, — проговорила она.

— Теперь у меня есть Брукс. И будет до тех пор, пока я буду вести себя так, как нужно ему, чтобы оставаться счастливым.

В городе они быстро отыскали кафе, которое было их любимым еще во времена студенчества. Они сели в затененной части небольшого зала и сделали заказ.

— А как нужно для этого вести себя? — поинтересовалась Стефания.

— Ты сама мне об этом говорила. Наступила пауза.

— И я оказалась права?

— Ты всегда была права в отношении Брукса. Ему нужна женщина-ребенок, из которой он может лепить все, что ему захочется, которой он мог бы гордиться и которая обожала бы его. А еще ему нужно, чтобы она умела трахаться, как профессиональная проститутка, и в то же время была способна поддержать умный разговор за обедом. Стефания была поражена.

— И я тебе это говорила?!

— Не такими словами, но близко к этому. Тогда я не поверила тебе, но сейчас верю. Поэтому и играю такую роль. В этот момент я маленькая доверчивая девочка, а через час уже секс-бомба, имевшая несколько сотен любовников, на которых отточила до совершенства свои способности. А еще через полчаса я вдруг превращаюсь в проницательную леди, которая подмечает, к примеру, что Бруксу не понравился Макс Стуйвезант, хотя он и пытался скрыть это.

— Нелегко так жить.

— Да нет, как раз легко. Я даже не знаю, кого обманываю: его или себя. Делать нечего. Я так сильно люблю его, что могу забыть о своем обмане. Мне только и хочется, что бы погрузиться в него целиком и жить там вечно. И я пойду на все, лишь бы ничего не изменилось.