Обманы - Майкл Джудит

— Звонила Долорес, — сказал Гарт, когда она открыла глаза. — Она принесет ужин к шести часам. И Линда вызвалась помочь нам в понедельник. Если бы я прошел по городу с записной книжкой и ручкой в руках, то мы бы получили столько добровольцев-поваров, что хватило бы на целый год. — Сабрина улыбнулась. Гарт спросил: — Хочешь повидаться с Долорес, когда она придет?

— Не сегодня. Может, завтра, — слабо ответила она.

Все планы рушились у нее на глазах. Завтра понедельник, день, когда она предполагала встретиться со Стефанией в аэропорту и вернуться в Лондон. К своей прежней жизни. «Наши приключения подходят к концу, — подумала она. — Но как теперь поставить точку?»

За ужином она была молчалива. Гарт суетился с мясной запеканкой и тыквенным пирогом, которые принесла Долорес, и разговаривал с детьми. Он был озадачен поведением жены. Она никогда прежде не уступала так быстро болезням, никогда так быстро не сдавалась. Теперь же ее лицо выражало не только боль, но и страх… Даже что-то вроде паники! Чего она боялась? Когда Гарт спросил ее об этом, она сначала отшатнулась, потом только покачала головой. Он отступил с расспросами. В нем поднялось раздражение на свою беспомощность. Почему она не посвятит его в свои заботы, почему не примет его помощь, вместо того чтобы бессмысленно таить свои необъяснимые страхи и тревоги?

После ужина он предложил помочь ей принять «сухой» душ — обтирание губкой, — она отказалась. Тогда он вызвался помочь ей подняться наверх. Она отказалась и от этого.

— Я сама, спасибо…

Она перестала беспокоиться относительно того, как воспринимает Гарт ее поведение: все равно он скоро узнает правду. Ее терзали мысли о Стефании. Через несколько часов она поедет в аэропорт. «Я должна предупредить ее. Должна дать ей время подумать, как справиться со всем тем, что я тут заварила».

Она лежала на кровати и безуспешно пыталась успокоить свои мятущиеся мысли. Временами она впадала в дрему, даже засыпала, но когда пришел Гарт, проснулась, и с той минуты изо всех сил старалась удержаться в бодрствующем состоянии, постоянно поглядывая на часы. Вот пробил час ночи. Час тридцать. Два часа. «Значит, в Лондоне сейчас восемь утра». Дыхание Гарта, лежавшего рядом, было глубоким и ровным. Она неслышно соскользнула с кровати и спустилась по лестнице в столовую, где на ощупь отыскала телефонный аппарат. Через минуту она уже приглушенным голосом диктовала оператору свой собственный номер.

В Лондоне, в ее доме, раздался телефонный звонок. Ответила миссис Тиркелл. Сабрина хорошо представляла себе лицо своей экономки в эту минуту. Когда трубку взяла Стефания, Сабрина представила и ее, и свою спальню.

— Сабрина! А я уже собралась в дорогу. Что-нибудь случилось?

Сабрина вкратце рассказала ей о несчастном случае.

— Ты сильно пострадала?

— Ничего серьезного. Несколько синяков и шрамов. Голова дико болит — легкое сотрясение, по словам Ната. Но основная проблема заключается в моей левой руке, Я… сломала ее ниже локтя. У меня гипс.

Стефания ничего на это не ответила. Сабрина в изнеможении прикрыла глаза: ломота в затылке резко усилилась.

— Я должна была тебя предупредить, чтобы ты подумала в самолете, как выйти из сложившейся ситуации. Голос Стефании заметно ослабел:

— Подумать?..

— Как рассказать обо всем Гарту. Прости меня, Стефания, если можешь. Это все моя вина. Поначалу я полагала, что сама открою ему истину и тем самым избавлю тебя от многих проблем, но… Я поняла, что не смогу этого сделать, Стефания! Если я попытаюсь, будет только хуже… Ответа не последовало.

— Стефания, пойми, необходимо, чтобы он услышал правду от тебя! Вы поговорите, вы будете вместе… А если это сделаю я, у него до твоего приезда будет достаточно времени, чтобы остаться наедине со своими размышлениями. Это очень опасно, Стефания, пойми! Ты должна это взять на себя. У тебя получится! Обязательно получится! В телефонной трубке раздался какой-то треск. Стефания, находившаяся в спальне с голубыми и цвета слоновой кости шелковыми обоями, также услышала этот разряд. «Очевидно, что-то на линии». Она сидела в кресле, прижав одну руку к животу. Ей было нехорошо.

— Сабрина, неужели ты всерьез думаешь, что наша с ним жизнь будет продолжаться так, как будто ничего не было?

— Нет, все, конечно, будет уже по-другому, но это не значит, что хуже прежнего. Если вы любите друг друга…

— Любовь не имеет к этой истории никакого отношения! Он скажет, что мы сделали из него дурака…