Ставка на темную лошадку - Мартин Мишель

– Когда твой следующий заезд?

– Не раньше часа дня.

– Повезло, – поморщился он. – Самая жара! Растаешь, как свечка.

– Ничего мне не сделается, я здесь родилась и выросла, – возразила Саманта.

– Все равно, если не будешь осторожна, заработаешь солнечный удар. – Он обнял ее за плечи и настойчиво развернул в сторону дома. – Тебе необходимо принять душ, отдохнуть и поесть. Надеюсь, ты еще не совсем забыла, что такое еда?

– Я завтракала, – обиделась Саманта.

– Бутерброды – не завтрак. – Каллен энергично пробирался сквозь толпу зрителей и наездников, таща за собой Саманту. – Пойдем, Роз Стюарт испекла специально для тебя пирог с орехами.

– Но Калида будет ревновать…

– Думаю, Бобби Крейг сумеет ее отвлечь.

– Вижу, моя сестра в надежных руках, – заметила Эрин. – Пойду, пожалуй, встречу на финише нашего француза.

Она быстро ушла, а Каллен повел Саманту в дом, несмотря на ее непрекращающиеся протесты и заявления, что она вполне способна сама позаботиться о себе. Но Каллен был настроен решительно и не собирался позволить женским капризам помешать его благородной миссии.

В час дня Саманта, отдохнувшая и накормленная, вышла на дистанцию на Центральном. Каллен, которого в конце концов все-таки потеснил на второе место Ноэль Бомон, вместе с Эрин и семейством Маккензи с интересом наблюдал за тем, что происходит на трассе.

– Эмили Баррисфорд прошла шестнадцатое препятствие! – объявил Кинан. – Вполне может обойти вас в рейтинге, – обратился он к Ноэлю.

– Трасса сложная, и ее надо пройти без ошибок, – ответил Бомон, пожимая плечами.

– Не сомневаюсь, что Эмили все сделает прекрасно, – усмехнулась Эрин. – Ведь она знает, что за ней наблюдает Мэтью.

– Черт! – внезапно выругался Кинан.

– Что такое? – воскликнули все в один голос.

– Упала, – нахмурился Кинан, глядя на экран.

– Кто, Эмили? – спросила Лорел.

– Нет, Саманта.

– Как?! – завопил Каллен, выхватывая у отца маленький переносной телевизор.

Он увидел Центрального, который в изумлении уставился на разрушенное им восьмое препятствие. Саманта сидела на земле, встряхивая головой. Она попыталась подняться, но не смогла, и Каллен выругался.

– Она ушиблась, – определил он.

– Сильно? – испуганно спросила Эрин. Вглядываясь в экран, она дрожала всем телом.

– Не могу понять. – Каллен видел, что Саманта снова попыталась встать, и наконец ей это удалось. Сильно хромая, она подошла к Центральному и перебросила поводья ему через голову. – У нее что-то с лодыжкой. Вывих или перелом.

– Она же не сможет ехать в таком состоянии! – воскликнула Эрин.

– И между тем собирается, – мрачно заметил Каллен, глядя, как судья у барьера помогает Саманте сесть в седло. Он болезненно поморщился, когда увидел, как она вдела раненую ногу в стремя. Саманта развернула Центрального и снова направила его на препятствие. Лошадь как ни в чем не бывало взяла его. – Ненормальная! – сквозь зубы процедил Каллен. – Впереди двадцать четыре препятствия, а ей наверняка каждый шаг причиняет боль.

Саманта продолжала проходить дистанцию, как будто ничего не случилось. Было ясно, что она старается ради Центрального: любое изменение в ее посадке или движения ног сбило бы с толку неопытную лошадь.

На трассе царила напряженная тишина: все молча ждали развязки. Центральный попытался заартачиться перед пятнадцатым препятствием – зигзагообразным забором с планками разной высоты, – но Саманта заставила его идти вперед. Лабиринт конь прошел шутя, не обратив внимания, что Саманта едва не упала, когда Центральный прыгнул в пруд. Барьер на противоположном берегу Центральный тоже взял легко, хотя Саманта прижалась к его шее, чтобы не упасть.

– Не могу больше на это смотреть, – призналась Эрин.

– Она хорошо закончит маршрут, вот увидишь. – Ноэль обнял ее за талию.

Саманта оправдала их надежды. Она пересекла линию финиша, имея всего сто девять штрафных очков: двадцать за то, что Центральный не смог взять одно препятствие, шестьдесят пять за свое падение и двадцать четыре очка за минуту опоздания. По всем меркам, результат был хорошим, некоторые ветераны выступили хуже. Однако теперь только удачное выступление в конкуре могло позволить Саманте остаться в первой тридцатке.

Каллен подошел к Саманте, опередив двух конюхов с фермы Ларк и Бобби Крейга. Он осторожно спустил ее с седла и подхватил на руки.