Нечаянные грезы - Калинина Наталья Дмитриевна

— Перестань, Павел. Лучше поменяй мне баксы на рубли. Поскорее. Мой поезд отходит через сорок минут.

— Неужели ты думаешь, будто я отпущу тебя одну с карманами, полными денег?

— Я поеду одна, Павел. Ты обещал проведывать Алешу и справляться о здоровье Вадима.

— Совершенно верно. Обещал. Старый тюфяк еще долго будет служить половиком у твоего порога. Такова уж его участь. Но, моя красавица, ты уж прости, если он в один прекрасный момент возьмет и рассыплется в прах. — Угольцев налил в бокал из оранжевого венецианского стекла джина, плеснул совсем немного лимонного сока. Выпил, красиво запрокинув голову. Потом хватил бокалом о подоконник и стал ходить по стеклу, смачно хрустя подошвами тяжелых зимних ботинок. — Говорят, что в один прекрасный момент красота возьмет и спасет мир. Но сперва погубит много людей. Девочка, если ты задержишься в Краснодаре, уверяю тебя, я не смогу предотвратить кровопролития.

Он ушел, громко стуча подошвами.

— Отвезите меня, пожалуйста, к Алешиному отцу, — попросила Муся встретившего ее на вокзале Артема Аржанова.

— Это невозможно. Случилось нечто уму непостижимое. Дело в том, что человек, шесть лет пролежавший бревном, вдруг встал и в одночасье исчез из города. Я узнал об этом всего несколько часов тому назад, хоть это и случилось где-то около пяти вечера. Поражаюсь, почему его не задержали — в госпитале пропускная система.

— Но как же мне быть? — У Муси раскалывалась голова, а она как назло забыла взять с собой солпадеин, единственное лекарство, помогавшее от боли. — Я обязательно должна увидеть Алешиного отца.

Аржанов посмотрел внимательно на красивую, точно с картинки иностранного журнала, женщину со слегка припухшими, вероятно, от бессонной ночи веками, благоухающую свежестью незнакомых ему духов, и невольно удивился, что ее может связывать с Алешей Завьяловым, которого он знал с десятилетнего возраста. Когда он позвонил в ту больницу, где лежал Алеша, чтобы сообщить о смерти матери, главврач сказал, что передаст это Алешиной жене. «Неужели эта женщина и есть жена Алеши Завьялова? — думал сейчас он. — Так внезапно и так необычно жениться…»

— Его портрет показали по местному телевидению. Надеюсь, он вот-вот отыщется.

— А вы хорошо знаете Завьялова-старшего? — спросила Муся, с неожиданным для себя любопытством.

— Его фамилия Соколов, а не Завьялов. Алексей взял девичью фамилию матери, когда получал паспорт. У него были какие-то трения с отцом. Вы спрашиваете, хорошо ли я знаю Вадима Соколова?

— Нет. Нет. — Она затрясла головой. — Этого не может быть.

— Простите, чего?

Он глянул на нее с изумлением.

Она все продолжала трясти головой. Аржанов остановил машину на обочине и взял Мусю за руку.

— Что-то случилось?

— Я еще не знаю наверняка. Но если это так, как вы только что сказали… Простите, а у вас в городе есть ночной бар? Я должна выпить чего-нибудь покрепче. Так вы говорите, отец Алеши Завьялова — Вадим Соколов? Тот самый человек, который двенадцать с половиной лет назад позвонил в дверь моего дома и сказал: «Мария-Елена, я тебя люблю. И мне от этого очень страшно». Мне тоже страшно. Очень.

Она посмотрела на своего спутника долгим, словно остекленевшим взглядом, и вдруг громко рассмеялась. Вернее, смеялись только ее губы. Лицо сохраняло трагичное выражение.

— Успокойтесь. — Аржанов обнял Мусю за плечи. — Скорее всего это обычное совпадение. Соколов — очень распространенная фамилия. У меня есть еще один друг по фамилии Соколов. Евгений Соколов.

— Вадим Соколов не может быть совпадением. — Муся сказала это громким звенящим шепотом. — В мире существует всего один Вадим Соколов. И его возлюбленная Мария-Елена тоже неповторима. Взгляните вон туда. — Она махнула рукой в сторону пустыря за окном. — Видите, они идут, взявшись за руки? Над ними плывут облака, им кивают головками цветы и травы. Они могли бы вечно вот так идти, но на нашей планете такое понятие, как вечность, не су-щест-ву-ет, ясно? Вон Мария-Елена упала, а Вадим Соколов не заметил этого — пошел дальше, дальше. Теперь она встала, видите? Но ей помог сделать это совершенно чужой человек. Скажите, скажите мне, пожалуйста, ну почему мы живем с теми, кого не любим, и бросаем на дорогое самых любимых?..

— Эй, вставай немедленно! Тот тип из шестой реанимационной пришел в себя и требует, чтоб к нему пришла Мария-Елена. Он так называет мою маму. Он говорит, будто они договорились убежать на край света и даже дальше.