Срединный пилотаж - Ширянов Баян

Рассвело.

Блим Кололей понял, что дальше так продолжаться не может. Она явно где-то пряталась. И пряталась, скорее всего, в своей квартире. А квартира эта должна была быть на пятом или чуть выше.

Подобрав сигаретную пачку, Блим Кололей разорвал ее на клочки. И, в очередной раз не застав девку на балкончике, засунул по бумажке в щели дверей на пятом и шестом этажах.

Теперь он почти успокоился. С такой методой он ее обязательно поймает. А не поймает, так вычислит. Теперь он ведет игру, а не она.

Но оказалось, что после непонятно какого по счету взбегания на этажи, все клочки на местах.

Не поленившись, Блим Кололей засунул по бумажке во все двери квартир. И когда он вышел на улицу, то увидел, как сквозь его таинственную незнакомку легко проходит спешащая дворничиха. Незнакомка оказалась-таки глюкой.

Или не глюкой?

Блим Кололей так и не понял, ловил он глюку или нет. Нет, ему было понятно, что он снова поимел глюки. Но его интересовало совсем другое: была ли деваха глюкой с самого начала или он начал погоню за живым человеком, а потом, когда ей надоело, он гонялся уже за призраком?

И однозначного ответа, как с бомжами, Блим Кололей дать себе уже не мог. Но, несмотря на тяжелую ночь, настроение у него оставалось приподнятым. Поднимаясь по лестнице, который уже раз?, за оставленным баяном, Блим Кололей вдруг запел:

– …потому что нам нельзя иначе!

Потому что нам нельзя без глюков,

Ведь без глюков мир совсем…

На этом месте Блим Кололей запнулся. Подобрать с ходу рифму на «глюков», кроме странного «хуюков», ему не удалось. Не удалось ему это сделать и потом, после того, как он поднял баян, пришел домой и им вмазался.

Так и осталась эта песня непдоработанной. Да и хуй с ней!

16. Битлы в дизеле

Навотно Стоечко нажал на play своей старой «Юности».

– It's been a hard day's night, and I been working like a dog… – Тихо-тихо понеслось из динамика.

– It's been a hard day's night, I should be sleeping like a log…

– Стал так же тихо подпевать Битлам Седайко Стюмчик.

– Бля… Батарейки совсем сели. – Навотно Стоечко осторожно поставил магнитофон в угол тамбура.

– Ничего… Зато слышно пока… – На мгновение оторвался от пения Седайко Стюмчик, и поймав ритм, закончил фразу:

– …I'll find the things that you do:

– Да, тише, ты! – Зашипел Навотно Стоечко. – Контра попалит!

Седайко Стюмчик не обратил на это никакого внимания, продолжая шепотом распевать:

– You know I work all day to get you money to buy you things…

Навотно Стоечко тоже вдруг успокоился и, распахнув дверь тамбура, свесил наружу ноги.

Поезд, уже удалившись от Финляндского вокзала, постепенно набирал скорость. За распахнутой дверью проплывали штабеля шпал, россыпи иван-чая и, так похожая издали на коноплю, полынь.

Ехать еще предстояло часа четыре. Дизель «Питер-Таллин», куда зайцами вписались Седайко Стюмчик и Навотно Стоечко, показался им оптимальным способом путешествия. Автостоп уже достал, а аск в Питере дал им три десятка юксов, которые, на крайняк, можно было выкинуть на штраф или билеты.

А еще: А еще у них оставался сопливый джеф! Затарившись в Москве доброй полусотней фуфырьков Навотно Стоечко и Седайко Стюмчик к моменту вписки в дизель еще не успели проширять их все. И, ублаготоворившись в сортире Финляндского, они невидимками прошли мимо проводника и угнездились в пустом тамбуре общего вагона.

– And it's worth it just to hear you say you're going to give me everything.

– Принялся подпевать в унисон магнитофону и Седайко Стюмчеку Навотно Стоечко.

– You know I feel alright. – Пропели они конец песни. И тут же началась следующая.

– I should have known better with a girl like you, that I: – Навотно Стоечко и Седайко Стюмчек, уже уверенные в том, что их не ссадят, горланили почти во весь голос.

Когда «Hard Day's Night» кончился, началась «Abbey Road». Торчки спели и знаменитую Come Together, и I Want You, благо, что текст состоял из трех фраз, и Her Majesty…

– …someday I'm going to make her mine. – Допел Седайко Стюмчек и понял, что пора втрескаться. Навотно Стоечко тоже был не против.

Под Taxman из «Revolver» они замутили. Под Eleanor Rigby – трясли и грели свои фурики. Под I'm Only Sleeping – мотали петухов. Выбирать они закончили под Here, There And Everywhere. А когда началась She Said, She Said, были уже втресканы.

– She said «you don't understand what I said» – Высоким голосом визжал Навотно Стоечко.

– I said «No, no, no, you're wrong» – Басом отвечал Седайко Стюмчек.

«Revolver» закончился. Начался «Белый альбом». Прослушав его первую часть, торчки не захотели слушать вторую и началась «Yellow Submarine».