Двести лет вместе. Часть вторая - Солженицын Александр Исаевич

Проект верноподданного письма вымучивался в аппарате ЦК, приобрёл более мягкий и благообразный вид. Но письмо-обращение так и не появилось в печати. Под влиянием ли возмущённого взрыва западной общественности – «дело врачей» ещё в последние дни Сталина, есть признаки, стало притормаживаться^[1227].

После публичного объявления «дело врачей» вызвало широкую волну преследований врачей-евреев по всей стране. В различных городах страны органы госбезопасности фабриковали дела врачей… По всей стране врачи-евреи боялись ходить на работу, а пациенты боялись лечиться у них»^[1228].

После кампании «космополитской» да теперь грозный раскат «народного гнева» при «деле врачей» – естественно поверг в страх множество советских евреев: так возник слух (и потом укрепился в сознании), что Сталин готовил массовое выселение евреев в глухие места Сибири и Севера, – такой страх подкреплялся примерами уже послевоенной сталинской высылки целых народов. – В новейшей работе историк Г. В. Костырченко, тщательный исследователь «еврейской» политики Сталина, весьма основательно опровергает этот «миф о депортации», показывая, что он не подтверждён ни тогда, ни впоследствии никакими фактами, и даже принципиально такая депортация была бы для Сталина невыполнима^[1229].

Но поразительно, насколько были обморочены те круги советских евреев, которые безотказно предались советско-коммунистической идеологии. Много лет спустя С.К. говорила мне: «Нет ни одного поступка в моей жизни, которого б я так стыдилась, как того, что в 1953 поверила в дело врачей! – что они, может быть и невольно, но причастны к иностранному заговору…»

А в лондонском сборнике, уже 60-х годов, об этом времени сказано: «Несмотря на весь явно выраженный антисемитизм сталинского периода… многие [евреи] молились, чтобы Сталин остался жив, так как по опыту знали, что любой период ослабления власти означает резню евреев. Мы хорошо чувствовали хулиганские настроения «братских народов» по отношению к нам»^[1230].

9 февраля в советском посольстве в Тель-Авиве взорвалась бомба. 11 февраля СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем. Конфликт вокруг «дела врачей» от того становился ещё острее.

И тут Сталин сорвался, не впервые ли? Не понял, чем развитие сюжета может грозить ему и лично, на его недосягаемом политическом Олимпе и в его надёжных затворах. Взрыв мирового гнева совпал с быстрым действием внутренних сил, которые, может быть, и покончили со Сталиным. Очень возможно, что через Берию (в том варианте, например, как это описано Авторхановым^[1231]).

После публичного коммюнике о деле врачей – Сталин прожил всего 51 день. «Освобождение из-под стражи и бессудебное оправдание врачей были восприняты старшим поколением советских евреев как повторение пуримского чуда»: Сталин сгинул именно в день Пурим, когда Эсфирь спасла евреев Персии от Амана^[1232].

3 апреля все уцелевшие обвиняемые по «делу врачей» были освобождены. Через день о том объявлено всенародно.

Уже который раз именно евреи – подтолкнули застывшую Историю вперёд.

Глава 23 – ДО ШЕСТИДНЕВНОЙ ВОЙНЫ

На другой же день после смерти Сталина, 6 марта, МГБ «перестало существовать» – то есть очень даже не перестало, но формально: Берия забрал его под свою лапу в МВД. И это освободило ему путь «раскрыть злоупотребления» МГБ и ещё никем до того не названного вслух министра МГБ Игнатьева (скрытно заменившего Абакумова). Видимо, года с 1952 Берия терял доверие Сталина и уже вытеснялся Игнатьевым-Рюминым на «деле врачей» – и так самим ходом обстоятельств притягивал к себе новооппозиционные Сталину круги. И вот уже через месяц, 4 апреля, имел силу опровергнуть «дело врачей» и обвинить Рюмина в его измышлении. А ещё через три месяца восстановлены были и дипломатические отношения с Израилем.

Всё это возродило для советских евреев эпоху надежд, и могло быть очень обещательно для них укрепление Берии, – но он был вскоре свержен.

Однако какое-то время заданная инерция действовала. «Со смертью И. Сталина… многие из уволенных евреев смогли вернуться на прежние места работы»; «в период «оттепели» были освобождены из лагерей… многие старые сионисты»; «в послесталинский период стали возникать первые сионистские группы – вначале локальные»^[1233].

Но опять стало поворачиваться в сторону, неблагоприятную для евреев. В марте 1954 Советский Союз наложил вето на попытку Совета Безопасности ООН открыть Суэцкий канал для израильских судов. В конце 1955 Хрущёв декларировал проарабскую и противоизраильскую политику. В феврале 1956 в знаменитом своём докладе на XX съезде партии Хрущёв, обильно говоря о расправах 1937-38 года, не упомянул особо, что среди пострадавших было так немало евреев; и не назвал расстрелянных в 1952 еврейских лидеров; и, говоря о «деле врачей», не сказал прямо, что оно было направлено против евреев. – «Легко представить себе, какие горькие чувства всё это вызывало в еврейской среде», они «захлестнули и еврейские коммунистические круги за границей и даже руководства тех компартий, в которых евреи составляют значительный процент среди членов (канадская и американская партии)»^[1234]. – В апреле 1956 в Варшаве – под коммунистическим режимом, но с большим влиянием евреев – в еврейской газете «Фольксштимме» была опубликована сенсационная статья, называющая имена погибших евреев из области культурной и общественной – как в 1937-38, так и в 1948-52. Впрочем, статья при этом проклинала «капиталистических врагов» и «бериевщину» и приветствовала возврат к «ленинской национальной политике». «Статья „Фольксштимме“ точно развязала стихию»^[1235].