Банды Нью-Йорка - Осбери Герберт

«Что же касается обращения остальных, то там то же надувательство, что и в случае с Алленом. Томми Хадден разыгрывает святошу в надежде на спасение от процесса в верховном гражданском суде за недавнее похищение жителя Бруклина и продажу его в матросы, а также по причине соблазнительного денежного договора с его нанимателями – такого же, что и в случае с Алленом. Крысиный манеж Кита Бернса будет открыт для религиозной службы в следующий понедельник, но публика не должна обманываться насчет его перерождения. Его мотив, как и у остальных, – деньги, и да будет известно, что он должен получить по договору 150 долларов за месяц за использование его манежа по часу ежедневно.

Слокум просил в миссии Говарда о молитвах в прошлое воскресенье, но понятно, что это неосуществимо, так как миссионеры не хотят платить достаточной суммы за его зал. Что касается всего происходящего на Уотер-стрит, то, после того как выяснилось, что факт предложения этими людьми, которые якобы сами решили перемениться, своих пивных для общественного блага добровольно и исключительно по религиозным мотивам – полная ложь, говорить тут уже не о чем. Ежедневные молитвенные встречи – не более чем собрание религиозных людей из высших слоев общества там, где когда-то были низкопробные танцевальные залы. Этим встречам уделялось небывалое внимание, и много хорошего, несомненно, было достигнуто их посредством, но также является фактом, что там было очень мало, а то и никого из падших женщин или порочных мужчин того округа. Эти классы совсем не затронуты, и неправдой было бы заявлять, что возрождение происходит и среди них. По характеру аудитории и обстановке эти собрания напоминают встречи в церкви на Фултон-стрит».

«Молитвенные встречи на Уотер-стрит все еще продолжаются. Вчера в полдень огромная толпа собралась в «зале» Кита Бернса, простолюдинов среди собравшихся было совсем немного. Большинство составляли деловые люди и служащие, которые остановились посмотреть, что происходит. Когда зал заполнился, появился мистер Ван Метер и занял положение, из которого мог обращаться к толпе, – в центре манежа, внутри барьера. Простолюдины и служащие мануфактур набились до самой крыши, ряд за рядом, а от собак и крысиных костей под сиденьями распространялся тошнотворный запах.

Кит стоял снаружи, ругая миссионера за нерасторопность.

– Будь я проклят, – говорил он, – если некоторых из пришедших сюда не следовало бы отдубасить. Парню нужно было учесть, что они никогда до сих пор не видели арены собачьих боев. Мне пришлось бы чертовски хорошо выглядеть, чтобы посмотреть на меня пришло столько благородной публики».