Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1 - Гитин Валерий Григорьевич

Но слабые очень быстро сообразили, в чем заключена суть понятий «государство» и «государственная власть», и, — как обычно, пользуясь своим физическим превосходством, — перехватили инициативу, сделав государственную власть выразительницей воли большинства, как это имело место уже в Афинах и других полисах, как это имеет место в так называемых демократических государствах современного мира.

К этому многие уже привыкли, это стало стереотипом, однако если вдуматься, то невозможно не содрогнуться от осознания какого-то невообразимо наглого, неправдоподобно неразумного явления и без того безумной действительности. Ну вот, к примеру, тысяча кузнецов… Сколько можно насчитать среди них тех, кого называют «Мастер Золотые Руки»? Не более сотни, никак не более. Так вот, именно эта сотня и должна обладать исключительным правом на решение всех проблем, связанных с кузнечным делом, только эти мастера и способны разработать критерии качества продукции и наметить пути прогресса своего ремесла, только они и никто больше. А остальные 900 должны принять, причем безоговорочно, все решения своей профессиональной элиты.

И здесь совершенно неуместно какое бы то ни было неприятие такого status quo, потому что никто ведь никому не препятствует стать подлинным мастером своего дела и тем самым обрести право вершить его судьбы.

Но так должно было бы быть, следуя элементарному здравому смыслу. В действительности же все решения принимают те самые 900, которые, конечно же, не заинтересованы в повышении уровня качества, да и вообще в прогрессе кузнечного дела.

Таким образом игнорируются элементарные требования Природы, которые заключаются в совершенствовании видов путем естественного отбора.

Человеческое сообщество, в котором важнейшие решения принимаются простым большинством его членов, является ничем иным как вызовом Природе и обречено на уничтожение.

Такое вот извращение зародилось в самом нежном возрасте человеческой цивилизации…

Еще одно антиприродное изобретение первобытного человека — проституция, которую называют древнейшей профессией. Так это или нет, никто доподлинно не знает, да и знать не может, скорее всего, за ненадобностью подобного исторического знания. Гораздо более интересны мотивы возникновения этого любовного промысла.

Проституцией принято считать предоставление сексуальных услуг за материальное вознаграждение, причем, всем без исключения партнерам, способным эти услуги оплатить.

Мы настолько привыкли к этому явлению, что оно, как, впрочем, и волеизъявление большинства, не потрясает нас своей явной аномальностью. Мало того, в последнее время, когда власть позволила журналистам смаковать разного рода «клубничку», они на многочисленных ток-шоу затрагивают тему проституции, и трепетные девушки проникновенно отвечают на вопрос ведущего: «Ну… как вам сказать… эта профессия… она ничуть не хуже других…» Ведущий при этом понимающе кивает, то ли действительно разделяя взгляды выступающей, то ли из опасения прослыть ретроградом.

Ну, с девушкой все более или менее ясно. Достаточно было бы проследить ее генеалогию хотя бы до уровня прабабушки, и ее ответ ведущему будет восприниматься как естественный плод фамильного древа.

Но сама по себе проституция, уходящая корнями в праисторию…

Очень и очень непросто ответить на вопрос: зачем было первобытным мужчинам платить за то, что было так же доступно им, как вода в реке или желуди под дубом?

Ведь тогда, в те времена, господствовал промискуитет, когда люди на знали стыда и совокуплялись друг с другом так же запросто, как это делали животные, по крайней мере в большинстве своем. В таком случае, как и зачем возникла необходимость платить за это общедоступное удовольствие?

Можно, конечно, обратиться к версии космического вторжения и объяснить это загадочное явление (проституцию, разумеется) тем, что инопланетное отребье, сосланное за свои преступления на Землю, научило этой мерзости наших простодушных предков.

Но если бы это явление противоречило человеческой натуре, оно бы никогда не прижилось и не просуществовало бы так долго, да еще и постоянно совершенствуясь.

Еще одна форма несвободных (а потому неприродных) сексуальных отношений, изобретенная в доисторическую эпоху, — брак.