Лабиринты безумия - Бунич Игорь

В угаре сплошных праздников и ликования советский народ просто не заметил начала второй мировой войны, а весь мир, в свою очередь, как-то не заметил нового закона СССР о воинской обязанности, увеличивающего чуть ли не втрое численность Красной Армии. Похороненные на последних страницах газет маленькие заметки со стандартным заголовком «К германо-польскому конфликту» создавали впечатление ничтожной локальной войны, не имеющей никакого значения ни для СССР, ни для остального мира. Вооруженный конфликт, отмечала «Правда» начался из-за нападения группы польских военнослужащие на немецкую радиостанцию в пограничном городке Гляйвиц. Германия, измученная бесконечными польскими провокациями и подвергшаяся прямой агрессии со стороны Польши, вынуждена была взяться за оружие.

Сдержанность советской прессы ни в коей мере не передает того радостного возбуждения, которое охватило Сталина. Его план полностью удался! Вторая империалистическая война в Европе началась, подтвердив гениальность ленинского предвиденья и мудрость проводимой Сталиным политики. Теперь надо браться за осуществление второй фазы плана – захвата Европы. Не торопиться, не зарываться, взвешивать каждый шаг. В превосходнейшем настроении Сталин принимает на свое даче Димитрова. Сам разливает харчо из старорежимной «кузнецовской» супницы. Шутит. Димитров, конечно, не Бог весть кто, чтобы с ним откровенничать. Бывший коминтерновский боевик, которого Сталин вытащил из Германии после скандального Лейпцигского процесса и загодя готовит к роли будущего президента Социалистической Балканской Федерации. Но Балканы еще нужно захватить. Ну, это-то не за горами. Поэтому он, Сталин, после расстрела Бела Куна приказал пока не трогать «балканских товарищей», вроде Димитрова и Тито. Еще пригодятся.

«Мы не прочь, чтобы они (империалистические державы), – говорит Сталин, пряча в усах довольную ухмылку, – подрались хорошенько и ослабили друг друга. Гитлер, сам того не понимая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему. Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались». Сраженный неземной мудростью Великого Вождя, Димитров застывает с ложкой в руке.

Накануне в Берлине Гитлер, принимая верительные грамоты у нового советского посла Александра Шкварцева, был мрачен и задумчив. Истекал срок англо-французских ультиматумов, требующих немедленного вывода немецких войск с территории Польши. Гитлера терзали сомнения: не подведет ли в последний момент благоприобретенный московский друг? Сталин специально прислал Шкварцева именно в этот момент на вакантное место советского посла, чтобы подбодрить фюрера. Все будет так, как договорились.

Гитлер особенно интересовался, когда советские войска вторгнутся в Польшу. По наивности он полагал, что эта акция автоматически сделает СССР его союзником, так как Англия и Франция вынуждены будут объявить войну и Советскому Союзу. Он еще не знал методов Сталина, прошедшего ленинскую школу по присоединению к СССР республик Закавказья и обширнейших областей Средней Азии. Даже такому прожженному политическому цинику, каким был Гитлер, еще не раз придется изумляться и восхищаться сталинскими методами захвата чужих территорий. Комкор Пуркаев заверил фюрера, что Советский Союз никогда не подводит своих друзей.

Между тем война в Польше шла не совсем так, как ее распланировали в Берлине. На всех участках фронта поляки оказывали яростное сопротивление. Рассеченные танковыми клиньями Гудериана польские войска, навязав немцам сражение на Дзуре и создав угрозу выхода крупных кавалерийских масс в тыл танковым группировкам, сумели избежать окружения и отвести основные силы своей армии за Вислу, где польское командование рассчитывало, перегруппировав силы, перейти в контрнаступление.

Вся пресса мира, включая и немецкую, отмечала героическое сопротивление польской армии. Оборона Вастерплятте, Хела, Гдыни и Варшавы вызвала восхищение всего мира, а битву на Дзуре даже «Фолькишер Беобахтер» назвала «наиболее ожесточенной в истории». Советская пресса обо всем этом помалкивала. Напротив, из номера в номер все советские газеты с удивлением отмечали, что поляки не оказывают немцам никакого сопротивления, что Польша фактически оккупирована, и неизвестно где находится ее правительство.

14 сентября газета «Правда» подвела итог подобному поведению советской печати. «Может возникнуть вопрос, – вопрошала газета в редакционной статье, – почему польская армия не оказывает немцам никакого сопротивления? Это происходит потому, что Польша не являете» однонациональной страной. Только 60% населения составляют поляки, остальную же часть – украинцы, белорусы и евреи… Одиннадцать миллионов украинцев и белорусов жили в Польше в состоянии национального угнетения… Польское правительство проводило политику насильственной полонизации…» Вот поэтому никто и не хочет сражаться за такую страну.