Двести лет вместе. Часть вторая - Солженицын Александр Исаевич

Погромы, однако, не прекратились, что во многом и объясняет крайне слабую, неохочую помощь Запада белым армиям. – И расчёты Уолл-Стрита сами собой вели его к поддержке большевиков как будущих вероятных властителей российских богатств. И вся атмосфера в Штатах и в Европе была к тому же – сочувствие к этим строителям Нового Мира, их грандиозному замыслу, великой социальной задаче.

И всё же, сквозь всю Гражданскую войну, поведение недавних союзников России поражает корыстью и слепым равнодушием к Белому движению – наследнику союзной императорской России. Навязывали белой стороне слать в Версаль делегацию, совместную с большевиками; потом – бредовое примирение с большевиками на Принцевых островах. Антанта, не признав официально ни одного из белых правительств, поспешно признавала все новые национальные государства, возникавшие на окраинах России, – прямое стремление к распаду России. Англичане поспешили оккупировать бакинскую нефть, японцы – Дальний Восток и Камчатку. Американцы в Сибири только помешали белым и способствовали захвату Приморья большевиками. За всякую помощь свою белым войскам союзники драли вознаграждение – золотом от Колчака, а на юге России черноморскими судами, концессионными обязательствами. (И даже до позорности: англичане, уезжая с архангельского Севера, часть царской амуниции вывезли, часть передали красным, остальное утопили в море, только бы не досталось белым.) Весной 1920 Антанта ультимативно требовала от Деникина-Врангеля прекратить борьбу против большевиков. (Летом 1920 Франция слегка поддержала Врангеля снабжением, чтобы он выручал Польшу. Но уже через полгода скопидомно вычитали с Врангеля военным имуществом за питание русских воинов, отступивших в Галлиполи.)

Что приносили с собою немногочисленные оккупационные силы Антанты – на примере пришедшей в Одессу французской армии наблюдал в 1919 такой серьёзный дипломат, как кн. Григорий Трубецкой: «Политика французов на Юге России и отношение их к вопросам русской государственности поражали своей запутанностью и неправильным пониманием обстановки»^[430].

Чёрная полоса еврейских погромов на Украине пролегла через весь Девятнадцатый год и начало Двадцатого. По размаху, объёму и жестокости эти погромы неизмеримо перехлёстывают всё, что мы читали в этой книге о 1881—1882, 1903 и 1905 годах. Крупный советский чин Ю. Ларин написал в 20-х годах, что на Украине в Гражданскую войну произошёл «длиннейший ряд массовых погромов еврейского населения, далеко превзошедших всё ранее виденное и по числу жертв и по числу участников». Винниченко якобы сказал: «Погромы прекратятся тогда, когда евреи перестанут быть коммунистами»^[431].

Все жертвы тех погромов никем не подсчитаны с точностью. Разумеется, в тогдашней обстановке, ни в ходе событий, ни вдогон за ними, достоверная статистика не могла вестись. В книге «Еврейские погромы» находим: «Число убитых на Украине и в Белоруссии за время от 1917 по 1921 включительно колеблется между 180—200 тыс. чел… Уже одна цифра сирот, превышающая 300000, свидетельствует о колоссальных размерах катастрофы»^[432]. Первая Советская энциклопедия даёт те же цифры^[433]. Современная Еврейская энциклопедия: «по различным оценкам, погибло от 70 до 180—200 тысяч евреев»^[434].

Обобщая данные из еврейских источников, современный историк насчитывает до 900 массовых погромов, из коих: 40% – от петлюровских отрядов, сторонников украинской Директории; 25% от отрядов украинских «батек»: 17% – от деникинцев; и 8,5% от Первой Конной армии Будённого и других красных^[435].

Сколько же растерзанных судеб легло позади этих цифр!

Ещё в ходе Гражданской войны национальные и социалистические еврейские партии начали сливаться с красными. «Фарейникте» стала «Комфарейникте», «приняла коммунистическую программу и совместно с коммунистической фракцией Бунда образовала Комбунд» (всероссийский) в июне 1920; а на Украине, выходцы из Фарейникте вместе с украинским Комбундом образовали «Комфарбанд» – Еврейский коммунистический союз: и он тоже влился в РКПб^[436]. В Киеве в 1919 советская официальная печать содержала тексты на трёх языках: русском, украинском и на идише.

«Большевики извлекли огромную пользу для себя из этих [на Украине] погромов, эксплуатировали их чрезвычайно умело для воздействия на общественное мнение не только в России, но и за границей… во многих кругах не только еврейства, но и стран европейско-американского мира»^[437].