Нераскрытая тайна Сен-Жермена - Володарская Ольга

Однако арест не удался. Честные и благоразумные люди, понимавшие к тому же тайные пружины политики Франции, такие, как президент Совета полномочных представителей провинций Голландии граф Бентинк Роон, помогли Сен-Жермену бежать в Англию в конце апреля 1760 года. Имеются сведения о том, что английская сторона уважала в Сен-Жермене посредника, прекрасно разбирающегося во всех тонкостях положения дел во Франции и полномочного от ее лица вести мирные переговоры. Переписка между британским послом в Гааге генералом Джозефом Йорком и министром иностранных дел Англии лордом Холдернессом подтверждает, что Сен-Жермен был благожелательно выслушан, хотя отношение к его миссии было весьма осторожным. Документы о дипломатической миссии Сен-Жермена в Гааге обильно представлены в книге И. Купер-Оукли, где им выделена специальная глава и несколько приложений. Желающих ознакомиться с фактами подробнее отсылаем к этой книге. Кропотливая работа по изучению архивных материалов, проделанная английской исследовательницей, наиболее интересна, на наш взгляд, тем, что приводит оценки личности Сен-Жермена и его дипломатической миссии с точки зрения обеих противоборствующих сторон, то есть дает его портрет и глазами сочувствующих, и глазами соперников.

В Англии Сен-Жермен был арестован и содержался под стражей, но допрос и досмотр не дали никаких улик. Он, по-видимому, покинул Англию на несколько недель, «направляясь во владения прусского короля, скорее всего в Голландию». Однако потом по сообщениям газет стало ясно, что в конце мая 1760 года Сен-Жермен вновь вернулся в Англию. Есть сведения о том, что он вообще ее не покидал. И. Купер-Оукли предполагает, что у политиков и дипломатов могли быть свои веские причины намеренно вносить путаницу в сведения о Сен-Жермене, изменять даты, искажать маршруты его поездок. Как бы то ни было, его близость к различным дворам Европы единодушно подтверждается самыми разными источниками.

В частности, неоспоримым является факт, что Сен-Жермен находился в России в 1760–1762 годах и вместе с братьями Орловыми сыграл заметную роль в дворцовом перевороте, который 28 июня 1762 года возвел на российский трон новую императрицу. Конечно, речь идет о Екатерине II. И опять можно предвидеть обвинения в адрес легендарного графа относительно того, что он способствовал политическим катаклизмам, что отстранение Петра III от власти в конечном итоге привело к отстранению его от жизни, а значит — к насилию, к пролитию крови. Такие же обвинения, но куда в большем масштабе будут предъявляться графу в связи с французской революцией. И как всегда, люди будут «правы» с точностью до наоборот. Посланник Великого Братства как раз и стремился к тому, чтобы наиболее мирными средствами добиться принципиальных изменений в жизни такой важной для мира страны, как Россия!

Попробуем на секунду представить себе, что было бы, если б царствование Екатерины II не состоялось вовсе или существенно отодвинулось по времени. Россия оказалась бы придатком реакционной и политически отсталой Пруссии, рьяным поклонником которой был Петр III, она бы во всем слепо следовала по пути, указанному ей дядюшкой Фридрихом, бездарным внуком двух великих предков: Петра I и его главного противника Карла XII. А у России были иные задачи и иная, сужденная свыше, миссия. Она должна была играть все большую роль в европейской и мировой истории как материк грядущей цивилизации Новой Эпохи, как фундамент, на котором здание этой Эпохи наиболее прочно могло бы стоять.

Ни один, даже самый дальновидный, политик того времени и представить себе не мог, что где-то далеко в снежных горах Тибета существуют Великие Души, которым открыто все прошлое, настоящее и будущее нашего мира. Именно они направляют подлинно эволюционное развитие планеты, а вовсе не те, кто в гордыне своей мнит себя «сильными мира сего».

Великие Духовные Учителя, никогда не допускающие грубых вмешательств в судьбы человечества и соблюдающие закон Свободной Воли, тем не менее всегда старались всячески корректировать «жесткий курс» человеческой истории.

Но вернемся к России, где Сен-Жермен занимает подобающее ему блестящее положение в свете, покоряет дам своими талантами в музыке, живописи и искусстве обработки драгоценных камней, а заодно делает стремительную военную карьеру и (или за особые заслуги перед монархией?) получает чин генерала русской армии. Вот какую информацию «нашего русского друга» приводит И. Купер-Оукли: «Граф Сен-Жермен был в этих краях в эпоху Петра III и покинул Россию по восхождении Екатерины II на престол… В Санкт-Петербурге Сен-Жермен жил вместе с графом Ротари, известным итальянским художником, автором прекрасных портретов, украшающих Петергофский дворец. Проживали они, предположительно, в Графском переулке близ Аничкова моста, по соседству с дворцом на Невском. Сен-Жермен был восхитительным скрипачом, он играл „как оркестр“. Господин Пыляев видел своими глазами… нотный листок с несколькими мелодиями для арфы и посвящением графине Остерман, сделанным рукой Сен-Жермена… Имеющаяся дата указывала на 1760 год». (Тетрадь с этим листком, приобретенная Пыляевым на аукционе, впоследствии была им подарена «прославленному композитору Петру Чайковскому».)

Кстати, об игре Сен-Жермена на скрипке. Стоит вспомнить, что спустя почти столетие о великом маэстро Паганини говорили, по свидетельству Е. П. Блаватской, что «это Сен-Жермен в теле итальянского скелета». Отсюда можно сделать вывод, каково было исполнительское мастерство графа. Нам известно, что некие энтузиасты в наше время заняты поисками утраченных музыкальных произведений и живописных полотен, созданных Сен-Жерменом. Поистине, бесценный подарок был бы всем нам, если бы эти поиски увенчались успехом!

Через несколько лет, в 1774 году, когда Сен-Жермен под именем графа Цароги проживал в замке Тройсдорф в немецком княжестве Ансбах, будучи гостем и близким другом маркграфа Бранденбург-Ансбахского, он получил письмо, доставленное курьером от графа Алексея Орлова-Чесменского. Граф Орлов возвращался из Ливорно в Италии проездом через Германию и назначил Сен-Жермену встречу в Нюрнберге. Рассказ об этой встрече И. Купер-Оукли нашла в сборнике «Curiositдten der Literaturisch-historischen Vor — und Mitwelt», Weimar, 1818: «Маркграф немедля отправился с графом Цароги в указанный город, где их уже дожидался граф Алексей Орлов. По прибытии этих двух особ им навстречу вышел с широко распростертыми объятиями сам Орлов, поприветствовал и крепко обнял графа Цароги, который впервые появился в форме русского генерала. Причем Орлов несколько раз назвал его „caro padre“ и „caro amico“. Граф Алексей Орлов со всевозможной учтивостью принял маркграфа Бранденбург-Ансбахского и не однажды поблагодарил его за покровительство, оказываемое его достойнейшему другу; в полдень был подан обед. С милой непринужденностью завязалась в величайшей степени интересная беседа. Довольно много говорилось о недавней Архипелагской кампании, однако еще больше — о различных полезных усовершенствованиях и научных открытиях. После обеда граф Орлов зазвал графа Цароги в соседнюю комнату, где оба и провели достаточно долгое время в конфиденциальной беседе… По возвращении в Ансбах граф Цароги впервые предоставил маркграфу документ, который удостоверял, что он русский генерал. Впоследствии он признался маркграфу, что он вынужден пользоваться именем Цароги, а настоящим его именем следует считать Рагози (Ракоци), и что он является единственным представителем этого рода и прямым потомком принца-изгнанника, некогда управлявшего Зибенбюргеном времен императора Леопольда».

Позже при путешествии маркграфа Бранденбург-Ансбахского по Италии ему довелось наслушаться самых невообразимых сплетен и небылиц о Сен-Жермене, подвергающих сомнению все то, что знал о нем маркграф, и прежде всего его порядочность и высокое происхождение. По возвращении в Швабах маркграф потребовал объяснений у Сен-Жермена. Тот подтвердил, что он действительно пользовался именем генерала Салтыкова, будучи в Италии, по определенным причинам.

Из других источников также явствует, что в 1770 году Сен-Жермен находился в Италии под именем генерала Салтыкова.

Английская исследовательница Дж. О. Фуллер высказывает и весьма остроумно доказывает гипотезу о непосредственном участии Сен-Жермена в Архипелагской кампании русского флота под командованием графов Алексея и Федора Орловых и адмирала Петра Румянцева и даже предполагает участие графа в Чесменской баталии. (К сожалению, ее собственные розыски в Военно-морском музее Ленинграда, предпринятые в 80-х гг. через запрос в советское посольство в Лондоне, ничего не дали.) Тогда ясно, почему А. Орлов был так рад встрече со старым боевым товарищем. И следует признать совершенно ошибочным предположение Поля Шакорнака[15] относительно того, что тут под графом Сен-Жерменом следует понимать графа Клода-Луи де Сен-Жермена. Этот второстепенный военный и исторический деятель XVIII в. находился на французской военной службе и заслужил чин генерала, отличившись в ходе Семилетней войны; затем, после своей отставки, по разрешению Людовика XV он перешел на службу Дании и был назначен генерал-фельдмаршалом. Как пишет Шакорнак, «ему было приказано сдерживать русских. Заняв Любек, он собирался захватить Варрен — продовольственную базу русских. Если бы этот город был взят, русским пришлось бы вернуться в Пруссию». Хорошенькая помощь русским, стоящая присвоения чина генерала русской службы! Совершенно неубедительна версия о том, чтобы этот Сен-Жермен «нападал на русские войска и отвлекал Петра III, что позволило Екатерине II и братьям Орловым подготовить заговор, в результате которого она оказалась на престоле». Якобы именно поэтому Клод-Луи Сен-Жермен мог быть «дорогим другом» Алексею Орлову, да еще вдобавок таким, «который сыграл большую роль в нашей революции».