100 великих россиян - Рыжов Константин Владиславович

Теперь книгоноши хорошо торгуют изданиями книжного склада «Посредник», дешевыми отдельными брошюрами сочинений Пушкина, Толстого и др. «Теперь, почитай, ими и торгуешь, а разные сказки про Бову и Еруслана теперь хоть и не носи совсем…»

В 90-е гг., когда спрос на дешевые книги в народной среде резко возрос, «Товарищество Сытина», раньше других утвердившееся на этом рынке, стало получать большие доходы. К началу Первой мировой войны оборотный капитал «Товарищества» превысил 14 млн. руб, а паевой достиг 3,4 млн. Даже трудности военного времени не поколебали его положения. В 1915 г. доходы Сытина более чем вдвое превысили общую прибыль четырех крупнейших московских типографских предприятий, хотя еще в 1913 г. оно им заметно в этом уступало.

Конец росту сытинского могущества положила только Октябрьская революция. Хотя Сытин, единственный из всех прежних издателей, пошел на сотрудничество с новой властью, это не избавило его от жестоких ударов — уже в ноябре-декабре 1917 г. несколько его крупных типографий, многие магазичы и склады с книгами были национализированы советской властью. Однако, оставшиеся в его распоряжении типографии продолжали выпускать книги, несмотря на начавшуюся разруху, голод, дефицит бумаги, мобилизацию рабочих и жесткий гнет большевистской цензуры. В тяжелый 1918 г. Сытин выпустил около 30 названий учебников, причем тираж некоторых из них достигал 100 тыс. экземпляров. Но постепенно объем изданий стал сокращаться. Летом 1919 г. Моссовет национализировал принадлежавшую Сытину типографию Коноваловой, а зимой 1920 г. та же судьба постигла типографию «Товарищества Маркса» в Петрограде. Потеря двух больших типографий была для Сытина очень чувствительна. К тому же контроль над его деятельностью со стороны государства постоянно возрастал. Сытин писал, что с конца 1919 г. он перестал быть самостоятельным издателем, а превратился в «подотчетного исполнителя» Госиздата, который указывал «что печатать, в каком количестве и какого качества». Несколько оживилась его деятельность с началом НЭПа, однако о том, чтобы вернуться к прежним масштабам изданий, конечно, не могло быть и речи. Все частные издательства по-прежнему напрямую зависели от Госиздата, а оно не спешило их поддерживать. Между тем устройство и модернизация типографий, издание новых книг требовали больших капиталов, которых у стареющего издателя уже не было. Большой ущерб нанесло Сытину петроградское наводнение 1924 г., уничтожившее весь запас его бумаги. Он с грустью понял, что пришло время отойти отдел. Некоторое время он еще работал консультантом Госиздата по вопросам снабжения, но болезни и старческая немощь постепенно брали над ним верх. В 1927 г. Совнарком «в виду заслуг Сытина в области издательского дела и народного просвещения» назначил ему персональную пенсию. Умер великий русский издатель в ноябре 1934 г.

Ермак — Степан Разин

На протяжении долгого периода времени казачество было неотъемлемой частью русской общественной жизни. В XVI–XVIII веках российская цивилизация представляется сложным симбиозом двух взаимосвязанных, но глубоко противоположных по духу общественных систем: с одной стороны мы видим историческое ядро страны с деспотической централизованной властью и сложившейся феодальной системой, а с другой — казацкие окраины с присущим им духом вольницы, с выборным демократическим управлением и полным равенством всех членов общины. В противоречивом процессе слияния и взаимного отторжения двух этих частей общества следует, по-видимому, искать истоки многих важнейших исторических событий. Казаки, как известно, были отважными защитниками русских рубежей. Они же были теми бесстрашными мореходами и землепроходцами, теми «русскими конкистадорами», которые, начиная с похода Ермака, за сто с небольшим лет сумели обследовать, покорить и привести под руку московского царя бескрайние просторы Сибири, простиравшиеся от Урала до Тихого океана. Это важное и грандиозное дело было совершено казачеством во многом на свой страх и риск. своими силами, без прямой поддержки, хотя и с одобрения московского правительства. Таким образом, казачество внесло важную лепту в формирование и освоение территории современной России. Но взаимоотношения центра с казачьими окраинами далеко не всегда носили такой согласованный характер. В разгульной казацкой среде не раз зарождались и разгорались могучие мятежи, до самых основ потрясавшие русское государство (достаточно вспомнить великую смуту начала XVII века и бунт Стеньки Разина). И правы, по-видимому, те историки, которые видят в этих событиях не только классовую или антифеодальною борьбу, но и глубинное столкновение двух разных обществ и двух жизненных укладов, из которых государственный в конце концов (но далеко не сразу) сумел возобладать над казацким. Однако это нисколько не преуменьшает значения проигравшей стороны — роль, сыгранная казачеством в общей драме русской истории, была огромна, и собрание жизнеописаний великих россиян будет конечно неполным без включения в него биографии хотя бы двух знаменитых героев казацкой вольницы, двух «Тимофеевичей» — покорителя Сибири Ермака и знаменитого бунтаря Степана Резина.