Тайный меридиан - Перес-Реверте Артуро

Это могло бы все испортить, но, к счастью для Танжер, изумруды уже были на борту «Карпанты». У Кискороса выхода не было, ему оставалось только следовать в фарватере Палермо. Разница была лишь в; одном: караулить в этом трюме двоих – Пилото и Коя, или троих – плюс Палермо. Трех зайцев одним. ударом. Хотя Кискорос надеялся, что удар наносить не придется.

– Я это так не оставлю, – говорил Палермо. – Я тебя найду, где бы ты… Черт побери. Где бы ты ни был И ее найду, и тебя.

Кискорос не слишком встревожился.

– Дама эта весьма разумна и сумеет позаботиться о себе. А я… я намереваюсь уехать далеко. На родину вернусь, как поется, с лицом поблекшим, постаревшим, и куплю себе поместье в Рио-Гальегос.

– Зачем ей нужно восемь часов?

– Это ясно. Чтобы спрятать изумруды в надежное место.

– И надуть тебя, как она надула всех нас – Нет – Кискорос из стороны в сторону покачал свой пистолет. – У нас все четко. Я ей нужен.

– Этой лисе никто не нужен.

Аргентинец выпрямился, наморщил лоб. Лягушачьи глаза метали стрелы в Палермо.

– Не смейте так говорить о ней.

Палермо смотрел на аргентинца как на зеленого марсианина.

– Орасио, не вешай мне лапшу на уши. Не надо…

Послушай Неужели она и тебе запудрила мозги?

– Замолчите.

– Ну и штучка.

Кискорос сделал шаг вперед. Пистолет был нацелен в голову бывшего босса.

– Я вам сказал, чтобы вы помолчали. Она настоящая дама.

Не обращая внимания на пистолет, охотник за сокровищами саркастически посмотрел на Коя.

– Надо признать, – сказал он, – что она орешек крепкий.. Н-да. С характером дама. Тебя и твоего €друга, думаю, нетрудно было обойти. А меня… Бог ты мой. Это уже дело посерьезнее, медали заслуживает.

А уж этого сукина сына, Орасио, оплести – это орден, не меньше. Да, с мозгами баба.

И с восхищением вздохнул. Потом сунул руку в карман пиджака, достал пачку сигарет. Зажал сигарету в зубах, задумчиво сказал – Пожалуй, она действительно заслуживает этих изумрудов.

Погрузившись в размышления, он искал по карманам зажигалку.

– Все мы – идиоты.

– Не надо множественного числа, – потребовал Кискорос.

– Хорошо. Уточняю: эти двое и я – дураки набитые. А ты – идиот.

В эту секунду раздался гудок парохода, входившего в порт, короткий, хриплый, он предупреждал малое судно, чтобы оно держалось в стороне. И этот гудок словно бы поставил точку в долгих размышлениях, которым предавался Кой в последний час – на самом деле неосознанно он посвятил им гораздо больше времени, – и он увидел, чем кончится эта игра, увидел все до самого конца. Увидел в таких подробностях, что открыл рот, еще мгновение – и он бы вскрикнул. Все подозрения, знаки, вопросы, которые занимали его в последние дни, внезапно приобрели смысл Даже роль, предназначенную сейчас Кискоросу, и восемь часов, что она потребовала, а также этот трюм, который был выбран для их временной тюрьмы, – все это мог он сейчас объяснить в двух словах. Танжер покидала этот остров и всех их, обманутых оруженосцев.

– Она уйдет, – сказал он громко.

Все на него посмотрели. С тех пор как Танжер начала подниматься по трапу, он не раскрывал рта.

– И надует тебя, как и всех остальных, – это было сказано специально для Кискороса.

Аргентинец долго, изучающе смотрел на него.

Потом скептически улыбнулся. Зализанная расфуфыренная лягушка. Самодовольная. Противная.

– Не пори чепухи.

– Я только что все понял. Танжер просила тебя задержать нас до рассвета, верно? Потом ты задраиваешь люк, оставляешь нас здесь и присоединяешься к ней. Так? В семь или восемь часов утра. В назначенном месте. Скажи, я правильно рассуждаю? – Молчание и глаза Кискороса ответили, что рассуждает он правильно. – Но Палермо прав, она не придет на встречу. И я скажу тебе почему: в это время она будет совсем в другом месте.

Кискоросу это не понравилось. Лицо его было не менее мрачным, чем отверстие в стволе его пистолета.

– Думаешь, ты умный, да? Но до сих пор ты вел себя как дурак.

Кой пожал плечами.

– Может быть, – признал он. – Но даже дурак понимает, что газета, открытая на определенной странице, вопросы, клонящиеся к одному и тому же, почтовая открытка, необычные, хоть и редкие гости, коробка спичек и кое-какая информация, которую невольно предоставил Палермо в Гибралтаре, ведут к совершенно определенному заключению… Рассказать тебе или мы подождем, пока ты сам все поймешь?