Двадцать лет спустя (часть вторая) - Дюма Александр

Только такой хороший наездник, как д’Артаньян, мог решиться на подобное средство. Почувствовав ожог, лошадь заржала от боли, поднялась на дыбы и заметалась как бешеная.

Солдаты, чтобы она их не задавила, бросились врассыпную.

— Ко мне! Ко мне! — кричал д’Артаньян. — Держите! Держите! Моя лошадь взбесилась!

Действительно, глаза лошади налились кровью, и она вся покрылась пеной.

— Ко мне! — продолжал кричать д’Артаньян, видя, что солдаты не решаются подойти. — Ко мне! Помогите, она меня убьет. Господи Иисусе!

Едва д’Артаньян произнес эти слова, как дверь домика отворилась и оттуда выбежали Атос и Арамис со шпагами в руках. Благодаря выдумке д’Артаньяна путь оказался свободным.

— Пленники убегают! Пленники убегают! — вопил сержант.

— Держите! Держите! — закричал д’Артаньян, отпуская поводья.

Разгоряченный конь бросился вперед, сбив с ног двух-трех солдат.

— Стой! Стой! — кричали солдаты, хватаясь за оружие.

Но пленники были уже на лошадях и, не теряя ни мгновения, поскакали к ближайшим городским воротам. Посреди улицы они заметили Гримо и Блезуа, которые разыскивали своих господ по всему городу.

Атос одним знаком объяснил все своему Гримо, и слуги тотчас же присоединились к маленькому отряду, который вихрем мчался по улице. Д’Артаньян скакал позади всех, подстрекая товарищей своими криками. Беглецы, как призраки, пролетели в ворота мимо стражи, которая, растерявшись, не успела остановить их, и очутились в открытом поле.

Между тем солдаты продолжали кричать: «Стой! Стой!», а сержант, догадавшись, что его одурачили, рвал на себе волосы.

В эту минуту вдали показался всадник, который приближался галопом, размахивая листом бумаги.

Это был Мордаунт, возвращавшийся с письменным приказом Кромвеля.

— Где пленники? — вскричал он, соскакивая с лошади.

Сержант не в силах был говорить; он молча указал Мордаунту на распахнутую дверь в пустую комнату.

Мордаунт бросился на крыльцо, понял все, испустил крик, словно у него вырвали сердце, и упал без чувств на каменные ступени.

XVI. Где доказывается, что в самых затруднительных обстоятельствах храбрые люди не теряют мужества, а здоровые желудки — аппетита

Маленький отряд несся карьером вперед, переправился вброд через незнакомую речку и оставил влево от себя город, который Атос считал Даргемом. За всю дорогу всадники не проронили ни одного слова и ни разу не оглянулись назад.

Наконец они заметили небольшой лесок и, в последний раз пришпорив лошадей, устремились в него.

Здесь, за густой завесой зелени, скрывавшей их от взоров преследователей, они остановились, чтобы обсудить положение. Лошадей, не расседлывая и не разнуздывая, дали прогулять двум лакеям, а Гримо поставили на часах.

— Позвольте обнять вас, мой друг! — сказал Атос д’Артаньяну. — Вы наш спаситель, и мы гордимся вами, как истинным героем.

— Атос прав: я тоже не могу на вас надивиться, — добавил Арамис, сжимая его в своих объятиях. — Чего бы вы только не совершили, с вашим умом, верным глазом и железной рукой, служа порядочному человеку!

— Теперь, — сказал гасконец, — когда дело кончилось благополучно, я готов принять ваши похвалы и любезности за себя и за Портоса. Времени у нас достаточно, продолжайте в том же духе.

Слова д’Артаньяна напомнили друзьям о том, что они были обязаны своим спасением также Портосу, и они горячо пожали ему руку.

— Теперь все дело в том, — сказал Атос, — чтобы не бежать как угорелым куда глаза глядят. Нужно выработать план действий. Что нам предпринять?

— Что нам предпринять? Черт возьми, это решить нетрудно!

— Если нетрудно, так скажите, д’Артаньян!

— Мы должны добраться до ближайшей гавани и, сложив наши скудные средства, нанять на них корабль, который отвезет нас во Францию. Лично я жертвую на это все свои деньги до последнего гроша. Жизнь — самое ценное сокровище, а наша жизнь, надо сказать правду, висит сейчас на волоске.

— А ваше мнение, дю Валлон? — спросил Атос.

— Я вполне согласен с д’Артаньяном, — сказал Портос. — Эта Англия — отвратительная страна.

— Вы твердо решили уехать? — спросил Атос д’Артаньяна.

— Разумеется, черт возьми, — сказал тот. — Не вижу, что бы могло меня удержать здесь.

Атос переглянулся с Арамисом.