Из тупика - Пикуль Валентин

Изо дня в день слуга входил в его номер и накалывал на гвоздик очередной счет — за прожитое и съеденное нелюдимым человеком с чумного парохода.

— Чит, сэр! — объявлял он.

«Читы» росли, а человек чего-то ждал, никуда не уезжая…

Вокруг буйствовала дикая природа, но его ничто уже не удивляло. За свою жизнь он успел повидать всякого. И зной тропического океана в безветрие, и скрежет полярных льдов за боргом шхуны — все было ему знакомо. Этот человек, застрявший без денег в Сингапуре, умел перекрывать целые моря минами и совершал по снежным пустыням такие путешествия на собаках, какие не снились даже клондайкским бродягам.

Теперь же он, скромный британский офицер, едет на фронт в Месопотамии, где — по слухам — еще держится русская армия, загнанная в пески пустынь чудовищным потрясением мира.

Но вот однажды возле отеля остановился блестящий от дождя открытый «кадиллак», и в холл быстро вошел командующий английскими войсками генерал Ридуайт:

— У вас остановился русский адмирал Колчак?..

Да, этим одиноким человеком был адмирал Колчак. Он улыбнулся Ридуайту, чуть оскалив зубы. Но лицо адмирала, бледное и потное, осталось при этом безразличным (особая улыбка — улыбка настоящего джентльмена).

— Когда я вижу англичанина, — сказал Колчак Рмдуайту, — мне всегда кажется, что он явился специально, чтобы сделать для меня нечто приятное.

Ридуайт мельком глянул на наколку с «читами», которые трепетно шевелились под веянием спанкеров.

— И мы это сделаем, адмирал! — ответил он. — Англия высоко ценит ваши заслуги. Вам удалось свершить то, чего не мог сделать даже такой резвый бульдог, как наш адмирал Бита: вы вцепились в ляжку немецкого «Гебена» очень хорошо, и зубов уже не разжимали…

— Не совсем так, — возразил Колчак. — Большевики заставили меня разжать зубы. Мертвая хватка не удалась!

— Она удастся в другом, — утешил его Ридуайт. — На этот раз, адмирал, в ваше путешествие вмешалось авторитетное Интеллидженс департамент. Прочтите…

Телеграмма требовала возвращения Колчака в Пекин, где он был проездом, на пути из Америки.

Колчак был очень выдержанным человеком, но иногда он взрывался — дико, неуемно, буйно.

— Я не понимаю! — заорал он на Ридуайта. — Я адмирал великой России и был командующим громадного флота. Я не просил у англичан даже звания мичмана, чтобы командовать жалким британским тральщиком! И теперь, когда я истратил все свои деньги на место в скверной каюте до Бомбея, в дурном воздухе и в дурном обществе, — теперь вы меня, словно пешку, передвигаете по карте земного шара…

Ридуайт спокойно снял с наколки пачку «читов», надорвал ее — как уже оплаченную.

— Адмирал! Англия ценит ваше желание служить под флагом его величества, но под старым флагом России вы будете нужнее.

— Кому я обязан за это? Лордам вашего адмиралтейства?

— Князю Кудашеву, и адмиралтейство поддерживает в этом случае русского посла в Китае… Итак, адмирал, — Пекин!

…Перед русским посольством в Пекине — открытый глясис, словно перед фортом, чтобы из окон здания простреливать в глубину все улицы квартала. Князь Кудашев, еще царский посол в Пекине, смигнул с носа стеклышко монокля:

— О! Вот и вы, адмирал… Прошу!

Колчак цепкими пальцами взял из ящика сигару, злобно откусил кончик ее и сплюнул прямо на ковер.

— Вы что же думаете, посол? Со мною теперь можно делать все что угодно? Я уже был далеко от России…

Кудашев слегка улыбнулся. Аккуратные руки аристократа плавно опустились на стол.

— Александр Васильевич, этого требуют интересы родины.

— Но у меня теперь нет родины! И я давно примирился с этим.

— Ее надобно возродить… отсюда, с Востока, — маршем через Урал на Москву! Что вам далась эта Месопотамия? Да там уж вряд ли кто остался из русских. Все ведь разбежались, едва Ленин пришел к власти. А здесь, из окон моего посольства, разве не видятся вам башни Кремля?..

Колчак сложил на груди руки, совсем утонул в глубине кресла; маленькая проплешина отсвечивала на солнце, как новенький империал.

— Я чувствую, — сказал он потом, — что вопрос уже решен?

— Решен, адмирал. Дальний Восток станет базой для дальнейшего продвижения в глубину несчастной России. Вам предстоит утвердить в Сибири основы истинной демократии, и…

— Средства? — кратко спросил Колчак, перебивая посла.

— Для начала у вас на откупе полоса отчуждения КВЖД.