Княжий остров - Сергеев Юрий Васильевич

- Успеешь, у тебя вон щеки от голода ввалились. Крепко пообедаем, и надо будет где-то искать провиант, на двоих не хватит припаса.

Егор краем глаза заметил радостную улыбку на лице нечаянного помощника. Вологодский сразу подтянулся, расправил гимнастерку под ремнем и застегнул на всё пуговицы ворот.

- А куда мы идем?

- На Кудыкину гору.

- Ясно, — весело оскалился он, — мне бы винтовочку раздобыть.

- Раздобудем, хоть пушку, если понадобится.

- Ну и ловко же ты нас треснул! Как трактор расшвырял! — уважительно покосился на Быкова сержант. — Я и испугаться не успел, а уж мордой траву кошу.

- Бывает… Ты вот что, кончай болтать, не то возвертайся к своим дружкам, пока недалеко отошли.

- Есть! Понял… нельзя демаскироваться. Будем как на охоте.

- Во-во, я тоже заядлый охотник,

- Да ну-у? Ну, тогда не пропадем. Ух! — сержант передернул плечами. — Наконец стоящее дело выпало.

- Подожди, еще наплачешься.

- Ничо-ого, я привычный сызмальства к работе, выносливый, — перешел на шепот Николай, — вы-ыдержим. Мы, вологодские, робята хваткие… Страсть частушки люблю, вчера про Гитлера сочинил.

- А ну, любопытно, нашепчи…

• Ты не трогай нас, фашист,
• Нас, робят молоденьких.
• Все равно всех постреляем
• Из винтовок новеньких.

• Ветер дует и качает
• Молодую елочку.
• Все равно засадим пулю
• Гитлеру под челочку.

- Талант! — Рассмеялся Егор. — С тобой со скуки не пропадешь.

- Это точно, я этих частушек такую пропасть знаю, до самой победы петь могу без передыху.

Сержант осмелел от похвалы и уже насильно забрал вещмешок. Через пару часов ходу Егор остановился в гущине леса.

- Все, привал, кормить тебя буду, вояка. Не то ноги протянешь.

- Ага… давай перекусим, а жратву добудем. Я сам пойду в хутор, чтобы вам не рисковать.

- Давай на «ты», — предложил Егор, — так сподручней.

- Давай, я выкать тоже несвычный.

Быков разжег маленький костерок и подвесил над ним котелок с водой для чая. Крупными кусками нарезал колбасы и сала, открыл банку говяжьей тушенки. Откинулся на траве в отдыхе.

- Давно воюешь? — спросил у Селянинова.

- Давно, тезка, от самой границы. Егором меня зовут.

- Егором? Вроде же Николаем по бумаге?

- Эта бумажка для дураков, конспирация.

- А-а… Егор так Егор. Разницы нет.

- Мне трудно на чужое имя отзываться, не привык хорониться.

- Ясно. Ох, Егор… вломил нам немец по первое число. Ить нас не учили тактике отступления, а надо бы… я служил в городе Вильнюсе в 739-м мотомеханизированном пехотном полку 213-й дивизии шестой армии. В Вильнюсе мы должны были получить новую технику, оружие. Я был в полковой батарее на должности шофера. Тут и война… Тревогу объявили, подняли. Когда мы прибегли в казармы, политрук уже зачитывал выступление Молотова, обращение к народу, что немцы напали на Советский Союз. После тревоги мы вышли из расположения части, где у нас велись занятия по боевой подготовке. Собрался наш полк, командир полка капитан Шевченко стал перед всеми и рассказал, что сегодня ночью германский фашизм напал на нас. По всей границе перешел в наступление. Мы должны идти ночью на защиту Родины, наши братья проливают там кровь. Выйти и выбить немцев с нашей территории. Технику и оружие не получили, сказал, что получим на другой день. И танки, и артиллерию. Пришли в Шепетовский лес, но ничего там не получили, а пришлось нам без оружия воевать. В пехоте малость было винтовок, пулеметы, даже минометы. А наша батарея без пушек и без винтовок, А немец попер весь в броне, с автоматов поливает наших братушек, снарядами закидывает. Сколь полегло, страсть! Достал и я у одного убитого винтовку без патронов. Помню первый, самый страшный бой. После него осталось от полка человек пятьсот. Стали отходить и наткнулись своей батареей на политрука, он лежал в глубоком тылу, окопчик в акациях отрыл и переждал там бой. Я ему и говорю напрямик: «А какой вы трус, товарищ политрук!» Он мне в ответ: «Как трус? Вы не знаете тактику отступления!» Ага… Вроде нас учили тактике наступления. Мы об отступлении слыхом не слыхали, только о войне на территории врага и победах малой кровью. Да кровь великая вышла… Такой шквальный огонь их артиллерия дает, что из тебя в окопе все кишки вытягивают близкие взрывы, блевать охота, как с перепою, контузит, глушит, с ума сходят люди в одночас… Стали отступать, измученные все, голодные, в сухом пайке один горох был, а сварить его нельзя. Только костерок задымит, прям в него и снаряд летит… До чего точно бьют, заразы! Каша гречневая в брикетах, не угрызешь. Вредительство сплошное… кто придумал такое питание курортное. Отходим по шоссе, кавалерия с нами примкнула, много лошадей пораненных, жалко на их глядеть… И тут налетают на нас двенадцать самолетов, зеленые, со звездами красными… Не знаю, кто там в них сидел, может, немцы… Развернулись, как начали нас бомбить, от этой кавалерии лишь куски мяса летят… Мы — кто куда. Отбомбились и полетели дальше… А кто они такие, до сих пор не знаю. Много наклали нашего брата…