Делатель королей - Вилар Симона

– Разумеется, нет. Но… Как мне покинуть банкет?

Изабелла, по-прежнему не глядя в глаза сестре, пренебрежительно рассмеялась.

– Моя маленькая сестренка Энн! Когда же наконец ты поймешь, что ты теперь принцесса и никто не осмелится сказать нет, если ты чего-то пожелаешь!

Анна раздраженно повела плечами.

– Дело вовсе не в этом. Ты забываешь, как сейчас в Лондоне смотрят на Ланкастеров. Что подумают городские старейшины, если я ни с того ни с сего покину банкет, устроенный в мою честь?

Изабелла поморщилась.

– Мне сообщили, что у тебя перед банкетом был легкий обморок. Разве не так? Что же удивительного в том, что ты, сославшись на недомогание, уйдешь немного раньше?

Какое-то время Анна размышляла.

– Хорошо. Но, Изабель, тебе все же придется немного подождать. Я велю принести тебе миндального крема и бисквитов, а также пришлю менестреля, чтобы он тебя развлек, но не требуй, чтобы я покинула Гилдхолл, не воздав должного его хозяевам.

Изабелла впервые прямо взглянула на сестру.

– Не узнаю тебя! С каких это пор ты стала столь ответственной и церемонной?

Анна в ответ мимолетно улыбнулась герцогине и направилась туда, где сидели самые именитые и богатые торговые люди Англии.

Еще секунду назад она понятия не имела, о чем станет говорить с ними. Но отец когда-то твердил ей, что всегда можно расположить к себе человека, если задавать ему вопросы и делать вид, что для тебя нет ничего важнее его ответов. Эту тактику она использовала и сейчас.

Ничего не смысля в коммерции, она спросила что-то насчет пошлин и причины роста цен и проявила такое понимание и сочувствие бедам и заботам негоциантов, что вскоре хмуро приветствовавшие ее буржуа оживились и засыпали ее своими соображениями. Принцессе оставалось лишь кивать, порой ссылаясь на свою некомпетентность. Так или иначе, почтенные отцы города чувствовали себя польщенными. Один из них, патриарх меховщиков, низко склонившись, прогудел в бороду:

– Мы всегда чтили вашего отца, леди Анна. Но теперь мы вдвойне счастливы, что Господь даровал нам столь разумную и сметливую принцессу.

Анна почувствовала, что эта лесть ей приятна. К тому же она действительно понемногу начала понимать, что так беспокоит торговых и мастеровых старшин, и разговор перестал казаться ей скучным. Однако Изабелла, окруженная пажами и фрейлинами, уже направлялась к ней через зал, явно давая понять, что больше она не может ждать. Анна поднялась и, сославшись на усталость и недомогание, любезно распрощалась с именитыми лондонцами.

Она сразу почувствовала, что Изабелла буквально кипит.

– Никогда бы не предположила, что ты заставишь меня ожидать ради каких-то лавочников.

– Отец всегда высоко ценил их здравый смысл.

– Наш отец делал множество странных вещей.

Они спускались по широкой мраморной лестнице Гилд-холла, и Анна видела надменный ледяной профиль старшей сестры.

– Не наше дело судить поступки отца, – сухо заметила она. – Если не ошибаюсь, твой супруг всегда и во всем соглашался с ним.

Она ждала, что скажет на это Изабелла, однако сестра шла, глядя прямо перед собой, и Анна так и не смогла уяснить, известно ли ей что-либо об измене Джорджа. В глубине души Анна молилась, чтобы Изабелла ничего не ведала. Могло статься и так, что герцог Кларенс, щадя ее, ничего не сообщал ей о своих планах.

Перед входом в Гилд-холл их ожидал верликот – вместительная подвесная коляска, плавно раскачивающаяся при движении и доставляющая пассажирам наименьшие неудобства. Верликот Изабеллы был весь раззолочен и украшен цветными шелковыми занавесками, его сопровождали четверо латников в кирасах с пылающими факелами, ибо уже совсем стемнело.

Двое слуг бережно помогли герцогине занять ее место на плюшевых подушках и повернулись, чтобы услужить принцессе, но та даже не взглянула на них. Остановившись и выпрямившись, как свеча, она неотрывно смотрела на одного из латников герцогини. Из-под его шлема без забрала выбивались пряди огненно-рыжих волос, а лицо при свете факелов походило на перепелиное яйцо от веснушек.

– Джек Терсли! – громко произнесла Анна, и воин тотчас оглянулся.

– Что делаете вы в Лондоне, когда еще месяц назад я отправила вас с письмом к графу Уорвику?

Воин недоуменно воззрился на принцессу. Он растерялся настолько, что, вместо того чтобы спрыгнуть с седла и преклонить колено, остался сидеть в седле перед принцессой Англии.